Грушенька и сын шейха 2

Глава 1. Предложение

Аграфена

Аня ошалевшим взглядом изучает документ на своем столе.

— Что это? — смотрит на меня, потом снова в бумагу.

— Заявление на увольнение, — нервно тереблю юбку пальцами.

— Я вижу. Что это значит? — сглатываю под прожигающим взглядом Макаровой. Она меня предупреждала, что все будет именно так.

— Глеб женится по залету, — почти шепчу я, — не знаю на ком, но ты была во всем права.

Я внутренне готова к тому, что Аня позлорадствует. Я проигнорировала все ее предупреждения по поводу ветреной натуры Князева. Но подруга просто кивает головой.

— Понятно, — открывает ящик своего стола и достает блистер с таблетками. Передает его мне вместе с бутылочкой воды.

— Что это? — прикладываю усилие, чтобы дрожащими руками открутить крышечку.

— Антидепрессанты, — поясняет Анна, — точнее анксиолитики. У антидепрессантов накопительный эффект, а эти действуют сразу.

— Почему они у тебя здесь? — зачем-то спрашиваю я, выдавливая одну таблетку.

— А где их еще держать? Дома у меня стрессов не бывает, — отмахивается Макарова, — забирай себе, мне все равно теперь нельзя их пить, только инструкцию изучи.

— Я не хочу отрабатывать две недели, — озвучиваю волнующий меня момент. Жадно пью воду из бутылочки, смачивая пересохшее горло.

— Ясен пень, — Аня понимающе кивает, — я уволю тебя с завтрашнего дня, кадры попрошу, чтобы документы выдали сегодня. Только начнем действовать ближе к вечеру. Чтобы не успели разнести сплетню по офису. Быстро с тобой подпишем обходной, выцепим документы и завтра можно будет не появляться.

— Спасибо, Анечка! — в горле встает ком от волнения. Нервно тереблю в руке пачку с таблетками. Посылаю лучи благодарности во взгляде и, неловко потоптавшись, разворачиваюсь к двери.

Странный эффект. После того, как Глеб объявил о своей женитьбе, моя самооценка стремительным домкратом полетела в пол. Чувствую себя страшной и неуклюжей. Да и просто какой-то нелепой.

Прохожу через колл-центр. Привычно ловлю недоброжелательные взгляды. Представляю, как все порадуются, когда узнают о моем увольнении. Интересно, какие настроения будут преобладать в офисе, когда узнают последние новости. Ликование, что меня постигла участь других брошенных Глебом девушек, или горе из-за того, что Князев должен жениться?

Горько усмехаюсь от своих мыслей. Я же знала, что все это ненадолго. Предупреждала и Аня, и сам Князев. Почему я в какой-то момент поверила, что он мой, что у нас может быть будущее? Не было бы этой веры, сейчас не было бы так больно. Глупый маленький мышонок, у которого отрасли воображаемые крылья, и он решил их проверить над обрывом.

Сажусь на рабочее место и включаю компьютер. Пока грузится система, ставлю локти на стол и закрываю ладонями глаза. Чтобы не разреветься, вспоминаю классику:

«Зубы

Втиснула в губы.

Плакать не буду.

Самую крепость —

В самую мякоть.

Только не плакать.

В братствах бродячих

Мрут, а не плачут.

Жгут, а не плачутi».

Немного помогает, и я глубоко вздыхаю. Поворачиваюсь к своим сотрудникам и замечаю настороженные взгляды. Пытаюсь натянуть уверенную улыбку, но знаю, что она получилась кривоватой:

— Маш, дели с Захаром вопросы саратовского филиала. Я тогда буду писать скрипты по вопросам нашего колл-центра.

Ребята кивают, что поняли задачу, и я отворачиваюсь к монитору. Затыкаю уши наушниками и открываю свой плейлист классики. Нахожу «Реквием», загружаю и погружаюсь в работу.

Через какое-то время приходит имейл от Глеба. Сердце заходится в груди маленькой птичкой. Открываю письмо. Очередной укол от Князева. Меня уведомляют, что вечером он будет занят на неопределенное время. Хочется спросить, чем он будет занят. Но очевидно, что ответ мне не понравится.

На что я вообще надеялась? Глупая мышка. Ты ему теперь только мешаешь.

Быстро удаляю письмо. Мог бы и не писать.

Хотя нет, хорошо, что предупредил. Если его не будет дома, можно будет спокойно собрать вещи.

Балансирую в каком-то пограничном состоянии. Кажется, что все происходит не со мной. Это не может быть моей реальностью.

Потом чувствую, что таблетка начинает действовать. Тупая боль, поселившаяся в сердце со вчерашнего вечера, отступает. Тревожность рассеивается, становится спокойно.

Чего это я впала в траур? Конец света только в декабре. Выключаю Моцарта, врубаю Рахманинова.

Захожу в соцсети и методично везде выкидываю Князева из друзей. После некоторых размышлений добавляю его в черный список. Так можно представить, что это я его бросила, а не он меня.

Уже собираюсь закрыть браузер, когда на глаза попадает перепост Пети из ленты Романа Аверьянова. Программист сообщает, что сдает свою квартиру на время отпуска в Тайланде. Предлагается снять трешку по цене комнаты на полтора месяца. Внизу сноска, что предложение действует только для друзей.

Принимаю решение мгновенно. Меньше всего я сейчас хочу видеть сочувствие на лицах знакомых и выслушивать соболезнования. Перспектива раствориться в пространстве на шесть недель кажется соблазнительной. Мне нужно остаться наедине с собой и решить, что делать дальше.

Открываю чат и отправляю сообщение Аверьянову.

Аграфена Ракитина: Роман, будет большой наглостью, если я рискну набиться к вам в друзья? Очень хочется воспользоваться вашим щедрым предложением.

Роман Аверьянов: Груша, здравствуйте! ) У меня уже был запрос, но ради вас готов его отклонить. Только есть один нюанс, не указанный в объявлении: существует обременение в виде соседки баб Мани, которая каждый день будет заходить в квартиру.

Задумываюсь на минутку. С одной стороны, напряг. С другой стороны, эта соседка про меня ничего не знает. Следовательно, совершенно безопасна в плане неудобных вопросов.

Аграфена Ракитина: Спасибо, Роман! У меня никогда не было проблем с баб Манями. А когда можно заехать?