Гул

Гул

Даже сейчас, по прошествии пяти без малого лет, эта история вспоминается с непременными мурашками на коже и пресловутым «шевелением волос». Стоит ли говорить о том, что творилось в нашем неведомом богу форте на забытой им же планетке тогда, летом две тысячи двести тридцатого? Впрочем, я думаю, стоит. Хотя бы потому, что истинной причины произошедшего тогда так и не нашли, и, если верить хотя бы основной, ставшей в итоге официальной версии, подобное вполне может случиться вновь. Не накаркать бы, как говорится, конечно.

В форте Амалия, названном так в честь жены основателя, проживало тогда около двух тысяч человек. Больше половины из них составляли супружеские пары. Это и понятно: прилетали сюда надолго, как правило навсегда, так что обзавестись семьей было вполне логично. Впрочем, многие из колонистов и прибывали сюда уже женатыми, зачастую вместе с детьми. Да и здесь тоже дети рождались. Так что у нас уже тогда были и детский сад, и школа. Даже детский дом пришлось, к сожалению, открыть. Поскольку люди не только рождались, но и умирали. Не от старости, конечно, стариков у нас и теперь-то почти нет, все-таки колонизация планет дело молодых. Но оно, это дело, во все времена было сопряжено с риском. Без несчастных случаев не обходилось. Поэтому иногда некоторые дети становились сиротами и попадали в детский дом. Правда, там жило не больше десяти ребятишек. В том числе и эти две девочки. Как их звали?.. Одну точно Альбина, а вторую тоже как-то похоже, то ли Алина, то ли Алла… Они и внешне казались почти на одно лицо, хотя Альбина года на два была старше сестры. Да-да, они были родными сестрами. Внучками основателя форта Назара Макарова. Собственно, он только открыл само месторождение, оставил маяки и вехи, а форт основали уже позднее геологи-разработчики, но тем не менее. Не будь Макарова, не было бы форта. Впрочем, не он, так кто-нибудь другой открыл бы. А может и нет. Не в том суть этой истории.

А суть в том, что случилось с девочками, сестренками Альбиной и… пусть будет Аллой, точно не вспомнить. Впрочем, еще раньше несчастье постигло их родителей, пилотов Макаровых. Самое обидное, что девочки вообще не должны были жить здесь, ведь постоянных пилотов у нас в штате нет. Но тогда Макаровым подвернулся этот контракт, по которому они должны были три месяца мотаться между нашей планетой и рудной базой-концентратором на Тьене. А у нас же здесь красота была – девственная природа: леса, горы, реки… Это сейчас вокруг Амалии лунный ландшафт, почти как на той же Тьене. А тогда разработки только начинались, и было еще очень красиво. Вот Макаровы и решили устроить девочкам летний отдых на природе. Взяли их с собой… Эх, знать бы, чем дело кончится! Так кто же знал… И ведь оставили они девчонок как раз в детском доме, когда в первый рейс отправились. Он же и последним для них оказался. Не крайним, как пилоты предпочитают говорить, а самым что ни на есть последним: грузовик взорвался при старте, километров на десять поднялся – и рванул. Так что где родители дочек поселили, так они там и остались. В детском доме. Ненадолго, правда. Потому что как раз в то же лето с ними это самое и случилось.

Как потом рассказали дети постарше, девчонки не просто так сбежали. Да и куда тут бежать? Кроме Амалии, других поселений здесь тогда не было. Альбине к тому времени уже шесть лет исполнилось, как раз в школу осенью должна была пойти, так что соображала все-таки. А пошли они… родителей искать. Им, оказывается, не сказали, что Макаровы погибли. Ну, взрыв-то грузовика все видели, и девчонки тоже, только нашлись сердобольные умники, «утешили» сестренок: мол, пилоты успели спасательной капсулой воспользоваться, только она тоже от взрыва повредилась, вот и упала далеко от форта, и папа с мамой сейчас по горам-лесам к ним пробираются. Может, завтра придут, а может через месяц. Девчонки подождали недельку-другую и не вытерпели, пошли искать родителей.

А искать самих сестренок пришлось. Быстро, правда, нашли. Собственно, я и нашел. Я как раз на поисковика стажировался. Недалеко они ушли, всего-то километров десять. Хотя, если возраст девчонок учесть, да то, что они ночью отправились – и это немало.

Нашли-то нашли, да только… В общем, от старшей вообще почти ничего не осталось – кровавое месиво, вспомнить жутко. Только по одежде да рыжим волосам понятно было, кто это. А младшая сзади шла, возможно поэтому ей чуть меньше досталось… Ровно наполовину меньше. До пояса снизу у нее был такой же кисель, что и все тело у сестры. А сверху она выглядела абсолютно целехонькой. И даже еще дышала. А перед тем как умереть, глаза открыла и прошептала – не то «кул», не то «гул». Сначала подумали, что это она по-английски сказала, что ей холодно. Но если подумать, с чего это четырехлетний русский ребенок станет по-английски разговаривать в такой момент? Хотя, с «гулом» странностей еще больше. В ту ночь никакие работы поблизости не велись, транспорты не летали. Чьих-то следов возле тел девочек не было. Да и какие следы? Крупных животных здесь вообще не водится, во всяком случае, в этой части планеты. Единственное, что смогли придумать наши «умники», то, что гул – это некое низкочастотное колебание. Но разве звук может раздавить человека, размазать его буквально в лепешку? Тем более, деревья вокруг остались совершенно целыми. Некое локальное изменение гравитации, сопровождавшееся звуками низкой частоты? Но такой аномалии здесь тоже ни до, ни после трагедии не видели. Однако именно такое официальное заключение и сделали. Впрочем, мало ли что мы не видели! Сколько мы всего-то на этой планете сидим? Восемь лет только. Это даже не секунда в планетарных масштабах, а просто миг. Да и роемся мы пока лишь вокруг форта, остальная территория для нас натуральная terra incognita. Так что подобное вполне может оказаться обыденной местной «достопримечательностью». Не дай, конечно, бог.