Гвозди

Глава первая.

 В один из летних вечеров, по дороге ведущей в деревню, шел человек. Глиняная пыль под ногами взлетала от каждого шага, и оседала на старых, множество раз чиненых сапогах. Человек остановился, снял правый сапог и прыгая на одной ноге, в попытках удержать равновесие, вытряхнул небольшой камушек. Просунув руку внутрь сапога, человек нащупал дырку на подошве. В сердцах сплюнув на землю, человек надел сапог и зашагал дальше. Деревня была совсем близко. Вот уже виднелись крайние дома, огороженные штакетником. На завалинке ближайшей избы сидел мужчина. Увидев путника, он встал, подошел к штакетнику и облокотившись на него заулыбался.

 - Здорово, Леха. Рано ты сегодня. Никак погнали тебя красные? – С ехидцей спросил путника, человек за забором.

 - И тебе не болеть Сеня. Погонят они как же. Ежили всех погнать кто работать то будет? – Путник остановился.

 - Да уж найдется кому. Давай закурим а, я у красных такой махорки выторговал. – Сеня достал из-за пазухи мешок и бумагу.

- Давай, чего же не закурить. –

- Да ты заходи, присядем, поговорим. – Сеня сделал приглашающий жест. Его собеседник вошел во двор и принял бумагу и щепотку махорки. Бумагой служили кусочки газеты, заботливо нарезанные на одинаковые прямоугольники.

- Бумагу тоже красные дали? – Спросил Алексей.

- Ага. –

- Я уже было подумал, что ты сам купил. –

- На кой она мне? Читать я не учен. –

- И то верно. – Оба закурили.

- Эх Леха. Ты вот все ходишь в колхоз, на красных пашешь, а жена то твоя одна все. И за огородом сама следит. Ты бы лучше ей помогал. – Сеня хитро прищурился.

- Ты бы Сеня не умничал, лучше бы завалинку убрал. Лето на дворе. Сгниет твоя изба, где жить то будешь? – Алексей не хотел обидеть соседа. Просто болтовня.

- Не сгниет. А сгниет не велика беда. Найду, где приютиться. – Сеня затянулся дымом из самокрутки.

— Это где же? –

- Да хоть бы и у тебя. –

- У меня? – удивленно спросил Алексей и осекся. Улыбка на лице Сени уж больно не добрая. НЕ хорошая. И тут в голове будто щелкнуло что-то. Будто свечу в темной комнате зажгли. А ведь нет никого на улице. Ни детишек, ни взрослых. Никто воду с колодца не несет. Даже собаки и те по конурам попрятались, сидят и носу не высовывают. Один Сеня сидит себе, да ухмыляется.  Леха соскочил с места как ужаленный. Забыл и про самокрутку, и про дыру в сапоге, помчался к дому. Сеня что-то кричал в след, но от шума ветра в ушах, его не было слышно. Бежать не долго пара домов всего, но и это время казалось вечностью. Уже на подходе было видно, калитка открыта, во дворе люди в форме, с оружием. Алексей подбежал к калитке, даже дыхание не сбил.

 - Черенков Алексей Афанасиевич? – Спросил один из людей. По виду был главным. Вел себя уверенно. Говорил четко и громко.

- Да, это я. – Ответил Алексей.

- Пройдемте в дом. – Никакого вопроса или приглашения в этих словах не было.  Утверждение, дескать пройдёшь, как миленький пройдёшь и в дом и не в дом и вообще куда скажут.

 Зашли в дом вдвоем. Только Алексей и тот, что главный. Еще трое остались на улице. Глаза, у тех, что остались, все шарили по двору, того и гляди чего утащат. Алексей уже догадывался что происходит. В доме было тихо. Жена Алексея Анна сидела на лавке, держа на руках маленького сына. Обе дочери сидели рядом. Ребенок на руках не плакал, пару дней назад он приболел и теперь ему было совсем худо. Анна боялась, что он помрет и не выпускала из рук.

- Меня зовут Иван Антонович Щеглов. – Начал главный, как только вошли в дом. – А вы, товарищи, враги народа. И по закону вы приговорены к ссылке. – Это по чьему закону то? – Вдруг выпалила Анна.

- Аня! – Прикрикнул на жену Алексей.

- Вести с вами разговоры мне не положено. Приказ доставить вас к месту отбытия, сегодня. В случае неподчинения принять меры в плоть до расстрела на месте. Так что, если вы не пойдете мне же лучше. Не придется возиться с вами. Это понятно? – Главный посмотрел на Алексея. Глаза у него были уставшие, но жесткие. Этот точно расстреляет. Может и напьется потом до беспамятства, но расстреляет.

 Анна собиралась что-то сказать, уже набрала воздуха в грудь, но Алексей опередил ее.

- Сколько времени на сборы у нас есть? – Выпалил Алексей и Анна зло уставилась на него. Главный же, посмотрел с каким-то облегчением. В его взгляде можно было уловить нечто мимолетное, незаметное, напоминающее благодарность.

- Вскоре придет телега, будет везти почту. Вас посадят на нее и на ней доедите прямиком до поезда. В пути вас будет сопровождать один из моих. До прибытия телеги вы должны быть готовы. Ждать не будут. – Главный закончил и вышел. Алексей подошел к окну и аккуратно, не отодвигая занавеску, посмотрел во двор.

 - Что ж теперь будет? – жалобно спросила Анна. Она была напугана, и даже ее обычная сварливость куда-то делась.

 - Что, что. А то ты не слышала. Собирай вещи. Все что может понадобиться. Вещи теплые. Инструменты мои. Серьги свои возьми, и кольцо бабкино. Остальное брось. Если в доме найдут, так хоть нас может обыскивать не станут. –

- Как же это. Там же и мамин… - Только было начала Анна.

- Брось, кому говорю. Помнишь, как Санютиных уводили? Так Машка тоже, крестик отцовский с собой взять решила. Отобрали, да еще избили так, что сама идти не могла. – Алексей все это время смотрел в окно. Во дворе, который из окна отлично просматривался, Щеглов отчитывал подчиненного. Слов разобрать не получалось, говорил он не громко, но по жестам было понятно, что командир до крайности не доволен. У солдата, на которого изливался гнев начальства, в руке, был куст картошки. Клубни были мелкими, не время еще выкапывать. Солдат что-то громко выкрикнул и бросил куст на землю. В тот же момент Щеглов его ударил кулаком в живот. Солдат согнулся пополам, запалился на бок и упал под ноги начальнику. Двое оставшихся солдат дернулись было, но Щеглов только глянул на них и те затихли. Он несколько раз пнул лежачего, что-то ему сказал, перешагнул и вышел со двора.