Herr Mannelig

Herr Mannelig

Ты живешь глубоко под землей. 
В тебе восемь метров роста и при свете солнца ты обращаешься в камень, поэтому солнце ты любишь не очень, хотя всю жизнь мечтаешь прогуляться на рассвете по морской гальке на берегу. Охотишься на лесное зверье ночью, ешь сырое мясо днем: тугие волокна, хрустящие косточки. 
Способ стать человеком есть, но тебе он очень не нравится. Кроме того, ты сильно подозреваешь, что обратно в родную пещеру, в темноту и холод, вернуться не удастся. 
А потом ты решаешься, думаешь, ну что тут такого, можно ведь всю жизнь прожить так, пещерным троллем, и никогда того самого морского рассвета не увидеть. Цветов на лугу не собирать. По брусчатке разных городов не походить. Песен с людьми вместе у их костра не попеть. Дети, опять же, думаешь ты, вот бы мне маленькую такую девчушку с розовыми пятками и упрямым характером, да не на поесть, а чтобы своя и теплая. Чтобы сказки ей на ночь читать и песни петь. Чтобы ночь была ночью, думаешь ты, а день днем, чтобы весь этот дурной мир встал уже на свое место, или я на свое место в этом мире встала, кто его знает, просто чтобы было уже так, чтобы жить хотелось. 
Жить, а не доживать. 
И ты ловишь его, синий щит и стальные латы, рано утром на лесной тропинке. Очень рано утром, солнце еще не касается верхушек зеленых деревьев. Встаешь на его дороге, страшная и большая, смотришь, как с него мигом слетает сон. 
Ничего, говоришь, от тебя мне не надо, не бойся. Просто ужасно надоело так жить, во тьме, холоде и сырости, может, можно поменять, а? Я отдам тебе самое ценное, что у меня есть, говоришь ты. Самое дорогое, ну вот из того, что мы, тролли, считаем дорогим. Двенадцать коней, которые никогда не знали, что такое - быть несвободными. Двенадцать мельниц, красная медь, тусклое серебро, они мне хорошо служили все эти годы, не жаль, нет. А еще меч, с трудом продолжаешь ты, потому что меч - это, пожалуй, твое самое дорогое. Он волшебный, этот меч, не знает, что такое вернуться в ножны, не достигнув своей цели, столько лет был мне верным другом, но если все начинать с самого начала, с чистого листа, с морского солнечного побережья рано утром, надо уметь отдавать любимые и дорогие вещи. И не вещи тоже, пожалуй, говоришь ты, и закрываешь рот. Ждешь ответа, стоишь на тропинке, между рыцарем и его дорогой, тебя трясет, но это не от холода, холода ты не чувствуешь. Чувствуешь только время - время, и его молчание. Долгое. Очень долгое. 
Ничего мне от тебя не нужно, говорит рыцарь. Не моей ты веры, ступай с миром. 
Нет у тебя того, что мне нужно, это значит. Не то ты мне предложила, тролль. 
Не нужно мне мельниц, коней и оружие у меня свое, может, оно не такое волшебное, как твое, но его мне отец подарил, и я без него никуда. И рубашки не нужно, есть у меня рубашки, а кончатся - я смогу себе их сам купить, для чего мне жениться ради этого на тролле? Куда мне девать тебя потом, восемь метров чудовища? А родные что скажут? Совсем с ума съехал, Маннелиг, на тролле женился, и так всю жизнь был с придурью, а тут вообще того. В поход тебя не возьмешь, в дом мой ты не поместишься, в деревне всех перепугаешь. Зачем мне вот это? 

Едет дальше по тропинке рыцарь, вздыхает тайком. Вот бы ты мне, тролль, предложила другое что-нибудь. Вставать раньше меня каждое утро и варить мне кофе, например, терпеть не могу утром вставать, все мутное и раздражает, ничего не понимаю - ровно до первой обжигающей ладони чашки черного и крепкого. Или бродить вместе по морскому берегу, всю жизнь хочу, а никак не выберусь, то одно, то другое, да и бестолково оно как-то кажется со стороны. Или ребенка бы мне родила, крепкую здоровую девчонку-хохотушку, и не боялась бы ничего, особенно меня, когда я в плохом настроении, а то все боятся и разбегаются, говорят, тяжелый я становлюсь, что пещерный тролль, тяжелый и жадный до людского тепла, сколько не корми меня в такое время им, говорят они, все как в черную бездонную попасть, а вот ты бы не испугалась, заварила бы мне чаю и посидела рядом на теплом камне. Этого вот бы пообещала... 
Того, что мне нужно. 
Уходит в горы пещерный тролль, тяжелая поступь, каменные слезы. Не будет у меня морской воды на рассвете, песен у костра, теплых детских ладоней. Будут у меня низкие холодные своды пещеры, ночная охота в темных лесах, людской ужас и горячее мясо на ужин, завтрак и обед. Тишина подземелий. Крики пойманных зверьков. И больше ничего у меня не будет. 
Доживать, а не жить. 
Едет по дороге рыцарь. Сидит тролль у входа в свою пещеру, НИ-КУ-ДА не торопится. 

Поднимается все выше и выше над горами солнце.