И горше боли будет радость. Часть 1

2

  …Гамлетом он был тогда, когда Леська встретила его впервые. В 21 год Димка учился в медицинском, мечтал стать классным хирургом, а потому трудился не покладая рук. Мелькал везде, где можно было приобрести опыт и практические навыки. Подрабатывал на «Скорой», дежурил с врачами в приёмном и в реанимации, всеми правдами и неправдами прорывался в операционную – при особом расположении хирургов даже удавалось постоять «на третьих руках». Любимой его присказкой тогда была фраза «шить иль не шить – вот в чём вопрос», за что Димыч и был логично переименован в Гамлета кем-то из острых на язык докторов. Разумеется, Леська узнала обо всём этом не сразу. В момент их знакомства ей вообще было до лампочки, кто он и как его зовут; достаточно было того, что этот юный докторёнок встретил их в приёмном отделении больницы, куда реанимобиль доставил Аньку и их с матерью. Именно он сумел быстро оповестить нужные бригады, он скрылся за дверями операционной, он дежурил в реанимационном блоке. И он же потом сидел с Леськой в коридоре, когда мать рыдала в ординаторской… Сейчас, спустя столько лет, Леська уже не смогла бы вспомнить, что он говорил тогда и почему они продолжили общаться. Но факт оставался фактом: они часто созванивались и иногда виделись, хотя мать и была против: «Леся, тебе всего 16, он взрослый парень, у вас ничего общего нет и быть не может! Нет, может, конечно, но мне бы не хотелось, чтобы это случилось с тобой так рано…» Леська только фыркала про себя и молча кусала губы. Если бы ты знала, мамочка, что наша Анечка уже год как познала все запретные плоды, и тебя не спросила – не рано ли… А потом как вспышка приходила мысль: так Аньки же нет, уже больше нет, и какая теперь разница – был ли у неё парень и чем они занимались… Мама переживала совершенно напрасно: Димка ни разу не пожелал затащить Леську в постель – возможно, его останавливало то, что он совершенно чётко знал о её возрасте и не хотел проблем. После похорон матери она позвала его к себе домой, где было выпито немало, и разговоры затянулись далеко за полночь, а потом он просто не пожелал оставлять её одну в таком состоянии. Проснулись они в одной постели, и всё, что было потом, стало таким естественным, что Леська даже ничуть не удивилась. За эти 7 лет ничего не изменилось. Они с Димычем периодически встречались, приятно проводили время в кино, кафе или просто в парке, легко и непринуждённо болтали обо всём на свете. Совместные ночи тоже были непременным атрибутом их своеобразных отношений. Но что самое интересное – о чувствах никто из них не говорил. Леська не могла бы сказать, что объединяет их с Димкой столько лет. Ей нравилась лёгкость и необязательность таких отношений, его дружеское плечо, на которое всегда можно было опереться, и отсутствие навязчивости. Видимо, Димыча тоже всё устраивало, раз он не рвался завести семью или хотя бы постоянную девушку. Леська предпочитала не засорять свои мысли такими размышлениями. В конце концов, есть люди – прирождённые холостяки, или такие вот как она сама – ветер в голове, витаю в облаках… В данный момент это не имело никакого значения. Димыч звонил вовремя, как всегда, будто чувствовал весь негатив, накопившийся в её душе.

 - Привет, Лесёнок, – знакомый голос, назвавший её привычным прозвищем, заставил Леську невольно улыбнуться трубке. Димыч обладал каким-то волшебным даром: одним только своим голосом он будто бы делал мир лучше, снижая градус проблем. Во всяком случае, на Леську это действовало только так. – Как ты, не занята?

 - Только что освободилась. Ты как знал!

 - Отлично. Я соскучился. Давай ко мне, я дежурю сегодня. Приедешь?

 - Прямо сейчас? – Леська бросила взгляд на настенные часы – начало пятого! – Разгар рабочего дня!

 - Не «разгар рабочего дня», а «конец смены, начало дежурства». Ну так что, я жду?

 - Жди.

  Леська выключила ноутбук, накинула ветровку, сунула ноги в кроссовки и вышла навстречу апрельскому вечеру.

  Добираться до больницы, где работал Димка, ей предстояло не меньше часа, учитывая «час пик» и пробки. Бывать у него на работе Леська не очень любила и предпочитала делать это как можно реже: слишком уж негативные ассоциации вызывало это место. Хотя больница сильно изменилась с тех пор: всё прошло глобальную модернизацию, начиная от ступенек главного корпуса и заканчивая новейшим оборудованием в отделениях. Но Леська, едва попадая внутрь, всегда чувствовала себя беспомощной маленькой девочкой, беззащитной перед обстоятельствами. Которую мог спасти только один человек…

 - Вам кого, девушка? – осведомилась молоденькая медсестра в приёмном, когда поняла, что посетительница не обратила на неё ни малейшего внимания, не оглядывается растерянно и явно готова проследовать дальше. Без бахил! Медсестра даже привстала из-за стола и шагнула навстречу, чтоб не допустить столь вопиющего нарушения режима.

 - Мне? – Леська очнулась от своих мыслей и только сейчас заметила этого строгого консьержа. Молоденькая, едва после училища, наверное, а как сурово насупилась! Солидности себе нагоняет, серьёзности. Ну ладно, ладно, не перестарайся – верю… Сдерживая улыбку, Леська кивнула в сторону ординаторской: – Мне бы доктора Карелина.

 - Он занят, – ревностно сверкая глазами, девушка уже воинственно заграждала дорогу незнакомке, посмевшей посягнуть на столь значимый объект. Готовая защищать рубежи до последнего и даже грудью лечь, если потребуется. Благо там было чем ложиться…

 - Я уже освободился, – Димыч вывернул из-за угла, ослепительно улыбаясь Леське. Небрежно бросил медсестре, даже не глянув в её сторону: – Всё в порядке, Натуль, это ко мне, – и повёл Леську за собой, крепко обнимая за талию.