И горше боли будет радость. Часть 1

6

  Герман звонил 18 раз. Это Леська выяснила уже утром, когда вволю выспалась, а Димка давно убежал на работу. Он всегда собирался тихо, не будил её хождением по квартире и грохотом посуды – просто пил кофе и испарялся, поцеловав Леську перед уходом и пошептав что-нибудь на ушко. У Димыча давно были ключи от её квартиры, но он дико не любил ими пользоваться, когда приходил. А вот когда уходил – проблем с закрыванием дверей не возникало. Так что Леська вышла из спальни бодрая и сразу принялась вспоминать, где бросила вчера телефон. Обнаружила аппарат на тумбочке и тихо чертыхнулась, увидев количество пропущенных. Удивительное дело: с момента прихода Димки она ни разу не вспомнила о существовании Германа; она даже в разговорах не озвучила, что парень Ани вновь возник в её жизни. И вот теперь он настойчиво пытался пробиться сквозь пелену её интересов. Леська открыла свою страничку в соцсети: непрочитанные сообщения. Снова Герман. Первое отправил ещё вчера, в восемь вечера: «Ты чего трубку не берёшь? Ты в порядке?» А вот второе свеженькое, всего полчаса назад: «Я сейчас приду!»

 - Вот блин, неугомонный! – пробормотала Леська, бегая по квартире. Надо было срочно одеться и вставить линзы. Задача не из лёгких, когда уже вовсю звенит звонок. Ещё пара мгновений – и дверь затряслась от ударов.

 - Да иду! – рявкнула Леська, уже на ходу натягивая футболку. – Загорелось, что ли?!

  Они с Германом оба явно не ожидали увидеть того, что открылось каждому за дверью: она – его безумные глаза, а он – её злобную физиономию. Повисшая пауза была недолгой. Герман первым нарушил её, шагнув в квартиру и взяв Леську за плечи:

 - Ну ты даёшь… Всё нормально?

  Она отступила на шаг, освобождаясь от его рук:

 - Ты у меня спрашиваешь? Гер, ты врываешься ко мне чуть ли не штурмом, до этого атакуешь телефон звонками – и ты спрашиваешь, всё ли нормально?! Ты вообще в себе?! Может, это у тебя что-то случилось?!

  Герман смотрел на Леську исподлобья, виновато и растерянно, не понимая, чем вызвано её раздражение.

 - Лесь, я… Я волновался, вообще-то. Когда человек не берёт телефон и не появляется онлайн весь вечер, всю ночь…это настораживает, знаешь ли. Я уж не знал, что и подумать…

 - Да? А вот ты подумай в следующий раз, когда решишь устроить что-то подобное – подумай, что я всё-таки взрослая тётя! И у меня есть личная жизнь, как ни странно! И вот вчера именно этой жизнью я и была занята! Извини, конечно, что не известила тебя заранее…

 - Лесь, ну ты чего? Я вообще по другому поводу переживал! У тебя нервы расшатаны, сама говорила, а тут ещё я про Аню тебе напомнил, фотки эти с тобой смотрели… И ты резко пропадаешь, не выходишь на контакт. Что я должен думать? А вдруг ты…ну, мало ли… – пальцы нервно теребили медальон, а голубые глаза смотрели в пол, не решаясь встретиться с Леськиными. И тут её раздражение вмиг улетучилось, как воздух из сдувшегося шарика. Девушка обхватила себя руками – почему-то стало зябко – прислонилась к стене и прикрыла глаза.

 - Ой, Гера-а… А я ведь и впрямь не думала с этого ракурса… Ты решил, что я могу что-то с собой сделать?

 - Мало ли, – снова повторил он, пожав плечами. – Я сначала подумал, что ты у бабки допоздна задержалась, а телефон дома забыла. Но ночевать-то должна была приехать! А ты и ночью не отвечала…

 - Прости, что заставила пережить не самые приятные минуты. Я и правда была немного расстроена и пыталась расслабиться. А ты по делу звонил или просто так? Кстати, ты так и не сказал, что заставило тебя вернуться сюда спустя столько лет.

 - Я же говорил: соскучился. Я ведь почти что родственник…

 - Ты серьёзно, Гер? – Леська изумлённо распахнула глаза, будто видела парня впервые. – Ты на самом деле веришь, что ваши подростковые страсти вылились бы во что-то путное?!

 - Ну, во всяком случае, мы с Аней могли бы просто быть рядом. Долго и счастливо. Ты вот вроде бы тоже не замужем. Однако личная жизнь имеется, как ты сама сказала.

 - Ладно, Гер, я не хочу лезть в эти дебри. И не хочу думать о том, что могло бы быть или не случилось. У меня всё хорошо – и давай поставим точку.

 - А что было не так? – не отставал Герман. – Чем была расстроена?

 - Вот ты любопытный. Ну допустим, сон приснился…

  Пришлось снова рассказывать обо всём. Впечатления уже притупились, поэтому Леська лишь сухо изложила содержание. Реакция Германа оказалась неожиданной:

 - Анечка скучает, – заявил он. – Ты должна уделять ей больше внимания.

 - Чего?!

 - Сходи на кладбище.

 - Знаешь, Гер, я там бываю каждый год, – Леська снова начала раздражаться, – в определённые дни. Это не то место, куда тянет возвращаться. И не тебе указывать мне, что нужно делать. Если ты разгуливаешь по погостам из-за своих увлечений – дело твоё, но я…

 - Сходи, Лесь. Если хочешь – я буду рядом.

 - Ты ведь не отстанешь, да? Ладно, будь по-твоему. Подожди, я переоденусь.

  Шагая по кладбищенской аллее, Леська чувствовала себя немного не в своей тарелке. На деревьях появлялись первые молодые листочки, звонко звенели синицы где-то в ветвях, воздух был наполнен свежестью и прохладой. В эту пору тут было достаточно многолюдно: то и дело по дорожкам и между могил мелькали люди с ворохом мусора, выцветшими венками или вёдрами и граблями в руках. Оно и понятно: скоро Пасха, живые традиционно стараются привести в порядок последний приют своих ушедших родственников. Леська тоже обычно появлялась здесь в это время, выбирала какой-нибудь выходной. А вот самого шумного праздника избегала. Ей хотелось посидеть в тишине, просто поговорить с мамой, а когда и поплакать… Трудно говорить об уединении, когда на каждой могилке – подвыпившие люди с куличами и яйцами. И уж точно Леське не пришло бы в голову кого-то звать с собой в такое место. Она не знала, как вести себя сейчас рядом с Германом. Он хочет, чтобы она навестила именно Аню… В глубине души это вызывало протест. Леська всегда беседовала с мамой – её могила находилась чуть дальше – и почти никогда не обращалась к сестре. Поступок Ани так и остался стоять между ними, непонятый и непрощённый, отгораживая стеной и без того непростые взаимоотношения с сестрой. Вести разговоры с тем, кто добровольно от них отказался, Леська не видела смысла. Поэтому сейчас она предпочитала угрюмо помалкивать, сжимая в руках две дежурные гвоздички и следуя по дорожке за Германом.