И грянет гром

Глава 1. Сокрытое в прошлом

Дамблдор не успел слишком многое. Не оставил достойных подсказок о крестражах, не помог с оружием. Только запутал посильнее своими всегда непонятными, невероятно мудрыми речами с кучей подтекста и минимумом конкретики. Но это всё будет несколько позже.

Прошло меньше часа после битвы в Министерстве Магии, и сейчас Гарри пытался разглядеть в этом ополоумевшем старике, так старательно ищущем что-то в тайнике директорского кабинета, самого великого и мудрого волшебника этого столетия. Наконец, на свет появилась крошечная шкатулка из тёмного камня. Старческие руки, едва подрагивающие от волнения, с невероятной осторожностью подняли крышку и с ещё большим трепетом достали флакон. Совершенно бесшумно поблизости возник омут памяти

— Гарри, прости меня. Я должен был рассказать тебе обо всём раньше, — взгляд голубых глаз стал осмысленным и почему-то обречённым. Так смотрит человек, который уверен в своей скорой кончине. — Признаться, я до последнего отказывался в это верить. Но сегодня в Министерстве… — его голос сделался почти неслышным, отчего Поттер наклонился ближе, наблюдая, как тонкая струйка воспоминаний плавно скользит в омут памяти, растворяясь, раскрывая первые нечёткие образы. — Гарри, именно я создал Лорда Волдеморта, забрав у него самое ценное.

От такого неожиданного заявления парень нервно дёрнулся и свёл брови:

— Что? Что вы забрали, сэр?

— Его любовь.

Поттер словно оглох разом на оба уха — настолько плотная повисла тишина. Уставился неверящими глазами цвета молодой листвы в омут, где вовсю кружили тени, и попытался выцепить в их своеобразном танце первый чёткий образ. А Дамблдор прошептал, почти не размыкая губ:

— Я заплатил чудовищную цену за эти воспоминания. Надеюсь, ты никогда не узнаешь какую, Гарри…

Профессор говорил что-то ещё, но Поттер уже не слышал. Его уносило всё дальше и дальше в водоворот чужих воспоминаний, эмоций, мыслей…

Маленький мальчик одиннадцати лет, одетый в поношенную, но безукоризненно выглаженную и вычищенную форму Слизерина, старательно нарезает корни валерианы, чтобы добавить их в уже кипящий стандартный котел. Его действия осторожны, чётко выверены. Складывается впечатление, что Том давно усердно познает тайны зельеварения. И пусть с начала семестра прошло совсем немного времени, Гораций Слизнорт уже заприметил талантливого ученика:

— Мистер Реддл, должен вам признаться, я давно не видел, чтобы первокурсники имели такие серьёзные задатки в сложном искусстве создания зелий! Полагаю, это у вас в крови! — профессор широко улыбнулся, отчего его моржовые усы качнулись из стороны в сторону. Он отошёл от Тома, неспеша прогуливаясь вдоль столов. — Мисс Яксли, если вы добавите сок мандрагоры, то безвозвратно испортите ваше зелье! Хотя не думаю, что его можно сделать ещё хуже… Мисс Джейбез, очень неплохо! Будьте осторожны в заключительном этапе, он самый важный! — дойдя до невысокой девочки со светлыми, немного рыжеватыми волосами, аккуратно заплетёнными в две тугие косички, Мастер Зелий громко воскликнул, отчего пуговицы, которые едва держались на его коричневом пиджаке, опасно затрещали, угрожая разлететься во все стороны от напора внушительных размеров живота. — Мерлинова Борода! Мисс Громова, вы добавили в ваше зелье порошок из алтайской ромашки?

Девочка смущённо подняла ярко-голубые глаза на профессора, выдохнула и негромко ответила:

— Да, сэр. В рецепт Зелья Забывчивости входит валериана. Но если добавить ещё и порошок из алтайской ромашки, то эффект зелья продлится значительно дольше, разве нет?

Раздались шуточные хлопки, а затем басовитый смех:

— Пять очков Слизерину, Мисс Громова, за превосходное дополнение! Безусловно, алтайскую ромашку довольно часто добавляют к базовому рецепту, чтобы удлинить действие зелий.

От внезапной похвалы девочка зарделась и вжала голову в плечи, словно пыталась стать как можно более незаметной. А на перемене, когда Громова шла в большой зал на обед, её догнал Том:

— Привет! Мира, да? — Мирослава молча кивнула, настороженно вглядываясь в тёмные глаза напротив. — Я прочитал весь учебник по зельеварению ещё летом, когда готовился к школе, но ни разу не встречал упоминаний об алтайской ромашке. Где ты о ней узнала?

Громова потупила взгляд, инстинктивно чуть крепче сжав школьную сумку. Ответила с задержкой, когда Том уже было хотел сказать что-то ещё:

— Мне рассказывала о ней мама. Ромашка — символ моей Родины.

Водоворот утягивал Гарри дальше, замедляясь в до боли знакомом месте. Хогвартс. Класс Трансфигурации.

— Не волнуйтесь, если не получится с первого раза, — вещал звучный голос, эхом отражаясь от стен аудитории, несмотря на отсутствие идеальной тишины. — Мы обязательно посвятим этому заклинанию ещё одно занятие, чтобы все успели разобраться.

Звучавшее отовсюду «Христрифорс» множилось, превращаясь в невнятный гул. Изредка откуда-нибудь доносились тихие смешки, когда игольница, в которую второкурсники так старательно превращали дикобраза, испуганно шевелила усами или пыталась сбежать со стола очередного незадачливого волшебника. Лишь несколько учеников, с усердием взмахивавших палочками, смогли добиться положительного результата.

— Мистер Реддл, — изучив лишённый каких-либо изъянов предмет, кивнул профессор Дамблдор и внимательно посмотрел на сидевшую позади студентку. — Мисс Громова, у вас проблемы?