И мир закрывает двери

Часть 1

На следующее утро меня разбудил неяркий свет солнца, пробивающийся сквозь тучи. Ещё до будильника, сигнал которого раздаётся всего несколько минут спустя. Мне нужно быть на тренировке уже в десять, и сегодня у меня особо загруженное расписание. Как и всегда по вторникам. Я обучаю восточному танцу в школе в нескольких остановках от дома. Среди моих подопечных как женщины, так и девочки в возрасте от трёх до девяти лет. Но я всех называю девочками. И мне немного грустно, когда спустя пару тренировок кто-то понимает, что это не его, и больше не появляется, или уходит в связи с беременностью, но, с другой стороны, я бы и сама ушла ради новой жизни. Это самое главное, что есть на свете. Семья и дети. С тех пор, как не стало мамы, я стала ценить близких только больше. Хотя из тех, с кем я связана кровно, у меня есть лишь отец. Мы не живём вместе, и с мамой они развелись, когда мне было пять, но у нас сохранились прекрасные отношения. Он часто приезжал, порой я ночевала у него, и он всегда был рядом, когда это действительно имело для меня значение. Дни рождения, отчётные концерты в танцевальной школе в детстве, разговоры о том, как прошёл мой день, походы втроём в кино, цирк или зоопарк. Родители перестали быть парой, но наладили новую связь уже в качестве лишь папы и мамы общего ребёнка, чтобы я не чувствовала, что расту в неполноценной семье. И я никогда этого и не ощущала. Более того, в возрасте тринадцати лет у меня появился отчим. Хороший и добрый Фил. Он не пытался затмить моего отца, не лез в вопросы, касающиеся того, как меня воспитывать, и оставлял своё мнение при себе, если его не спрашивали, и потому отсутствие кровной связи не помешало мне его полюбить. Когда меньше года назад онкология всё-таки победила, я перебралась в дом мамы и отчима, чтобы быть рядом первое время и помогать ему с домашними делами. Не то чтобы он относится к числу тех мужчин, которые не способны о себе позаботиться, но я считала своим долгом его поддержать. И ещё мне хотелось быть среди маминых вещей. Но жизнь продолжается. Идёт своим чередом. Утро сменяется днём, день ночью, а ночь утром, и так каждый день. Снова и снова. Недели образуют месяцы, в течение которых боль притупляется, становясь той, с которой можно успешно сосуществовать, улыбаться и радоваться жизни. Вопреки возникшей пустоте в груди и мыслям, что быть счастливой больше не выйдет.
Около девяти часов вечера я заканчиваю тренировку у последней на сегодня группы. Никакого напряжения или спортивного азарта. Просто движения, доставляющие радость, в темп музыке. То, что раскрепостило меня в своё время, придало уверенности в себе, избавив от многих подростковых комплексов, и помогло осознать женственность. Если заниматься достаточно долго, то обретение более красивых форм гарантировано каждой, и это лучший побочный эффект восточных танцев. Главное, позволить себе расслабиться и не думать о том, совершишь ли ты ошибку в исполнении элемента, а просто двигаться. Сделать скрутку правым бедром вперёд. Совершить заход на восьмёрку. Выполнить скрутку уже левым бедром, чуть уводя ногу назад, и сократить живот. И наконец, выполнив плавные движения руками и малые и большие круги, успеть закончить танцевать ровно в тот момент, когда музыка подходит к концу. Мгновением спустя за исключением дыхания моего и девочек в зале становится тихо. Я поворачиваюсь к ним и говорю, над чем мы будем работать в следующий раз. Но в целом я удовлетворена нашими успехами и собираюсь в клуб с приятными эмоциями внутри. Оказавшись на месте, я делаю себе броский макияж в специально отведённой гримёрке, не забывая про бижутерию и браслеты из той же ткани, что и костюм, когда в дверь стучит Джаспер. Владелец клуба и в некотором смысле мой друг. Мы были только боссом и подчинённой до тех пор, пока однажды я не познакомилась с его невестой. Она на удивление легко стала моей близкой подругой. Не лучшей, ведь таковой для меня является Розали, но всё равно и с Элис я многое способна обсудить.
– Белла. Есть минутка? – Джаспер выглядывает из-за двери и, увидев, как я поворачиваюсь в его сторону, переступает порог, отделяющий коридор от комнаты. Первое время моей работы здесь Джас и глаза прикрывал, не уверенный, что постучаться достаточно, и я буду одета, но теперь просто входит после моего разрешения, и всё.
– Для тебя всегда, Джаспер. Ты ведь мой босс.
– Который сто раз говорил, что можно его так не называть, – Джаспер закатывает глаза. Как и всегда, когда я намеренно называю его боссом, чтобы слегка позлить. Ему это не нравится. Но это как бы забавно и мне пока ещё не наскучило.
– Я помню. Так отчего у тебя такой взволнованный вид на этот раз, друг?
С Джаспером это не впервые. Нервничать из-за владения клубом для привилегированных людей. Здесь довольно часто появляются голливудские актёры и актрисы, певческие дарования и иногда даже модели. Я танцевала при этих людях неоднократно, пусть и не находилась в центре их внимания буквально всегда.
– Я хотел бы попросить об одолжении. Мне неудобно, ведь это чуть ли не в последний момент, но я не могу отказать. Один... человек хочет отпраздновать здесь свой День рождения. Послезавтра. И ему нужно что-то особенное. Я подумал о тебе.
– Один человек? – и что это означает? Почему всё звучит так, будто этот человек кто-то важный или власть имущий?
– Он, так сказать, бизнесмен. Может быть, ты даже слышала. Главный управляющий телевизионной сети. Уверен, ты смотришь ABC хотя бы иногда.
– Смотрю, но о таких вещах я без понятия.
– Его зовут Каллен. Эдвард Каллен.
– Мне всё равно это ни о чём не говорит, Джас, – я откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди прежде, чем продолжить, – поэтому давай вернёмся к твоей просьбе. Я станцую, если там будут ещё люди, которые приглашены, но для него одного я не собираюсь.
– Он и не будет один, Белла. Он арендует клуб на вечер.
– Тогда договорились. Я согласна. Теперь я могу закончить?
– Несомненно. Спасибо, Белла.
Поблагодарив, хоть пока и не за что, Джаспер покидает гримёрку спокойным шагом. Я облачаюсь в фиолетовые лиф с пуш-аш и юбку из бархат-стрейча, украшенные крупной вышивкой со стразами, и исполняю несколько танцев на сцене, по которой струится дым, цветной из-за софитов. К концу ноги ноют, но то приятная усталость. Я бы уже давно прекратила и преподавание, и работу в клубе, если бы не любила танцы настолько сильно, но я мечтаю открыть собственную школу. Ничто не встанет у меня на пути и не остановит. Никогда.
Среда и четверг проходят как обычно. Разве что с меньшим количеством тренировок. И ещё в среду в клубе появляется Элис. Она уже ждёт меня, когда я захожу в здание с сумкой и кофе. И после объятий говорит, что ей надо выбрать свадебное платье. И приступить именно на этих выходных. Потому что до свадьбы остаётся всего четыре месяца, а Элис составила список самых лучших салонов в городе и намерена посетить их все. Представляете, всего четыре месяца. Скорее уж целых четыре месяца. Но голос Элис звучит так, что с ней, очевидно, лучше не спорить. Хоть я и не понимаю, зачем столько организации, если можно выбрать абсолютно любую цветовую гамму торжества, не доказывая жениху, что светло-персиковый и жёлтый это совсем разные вещи, и с приглашениями тоже не усложнять.
– Что ж, значит, приступим. Могу позвать с нами Розали. Если ещё одно мнение не будет лишним.
– Не будет.
– Супер. Ты примерно знаешь, чего хочешь?
– Да. Что-нибудь короткое, но не слишком. И никаких пышных юбок.
Я спрашиваю в большей степени потому, что так надо. Да, мы дружим, но выбирать всё равно Элис. Если своё гипотетическое свадебное платье я вижу другим, это не значит, что я могу перекладывать эти представления на неё и ждать, что она изменит своим желаниям и выберет что-то, что ей не по вкусу. Я несколько отстранена в этом плане и обстоятельства, в которых мне случается танцевать на следующий день, тоже воспринимаю довольно отвлечённо. Несмотря на то, что при мне это первый раз, когда клуб Джаспера кто-то снимает для персональной вечеринки, я не выглядываю из-за какого-нибудь угла, чтобы увидеть, как выглядит тот, кто может себе это позволить. Я просто готовлюсь, на этот раз выбрав ярко-красное одеяние из атласа, хотя модель наряда не сильно отличается от того, в чём я выступала пару дней назад. И впоследствии, двигаясь, кружась, иногда замедляясь и перебрасывая распущенные волосы, я по сложившейся привычке не смотрю в зал, автоматически полагая, что именинник и гости заняты общением и едой, но случайно брошенный взгляд всё меняет. Мужчина за столом напротив не сводит с меня глаз. Не просто красивый мужчина, нет. Правильнее будет сказать, что поразительный и неотразимый. Высокий, что очевидно даже сейчас, когда он сидит. К нему обращаются, но он словно не слышит. Поглощённый... мною. Следящий за каждым моим движением. Именно следящий, а не просто наблюдающий, чтобы развеять скуку. Друг от друга нас отделяет не более пары метров, которых будто бы и нет. Хоть я и не различаю цвета глаз, но очевидно, что они влекут и словно прикасаются без прикосновений. Манят к себе подобно магниту. Одаривают жгучей лаской. Как и всё остальное в этом человеке. Грудь, что виднеется в пространстве, образованном незастёгнутыми вверху пуговицами белой рубашки. Взлохмаченные волосы, но не такие, будто мужчина не притрагивался к расчёске несколько дней. Просто непокорные. Или, быть может, их кто-то недавно касался. Точнее, не кто-то, а женщина. Они обрамляют выразительное лицо вроде бы с небольшой щетиной на нём, на которое так и хочется смотреть, инстинктивно мечтая оказаться достаточно близко, чтобы провести рукой по подбородку и скулам. Я не без труда отвожу взгляд от искушения во плоти, чтобы не сбиться с ритма. Мне становится жарко, но в этот раз я не уверена, что причина в танце и необходимости следовать быстрому темпу музыкального сопровождения. Когда оно наконец заканчивается, и последние аккорды стихают, это словно свобода. Хотя нельзя сказать, что эти несколько минут я провела в кандалах. Я немного приседаю в реверансе прежде, чем скрываюсь за кулисами. До сегодняшнего дня никто не влиял на меня вот так. Так, чтобы я поглотила целую бутылку воды, осознав это, лишь когда жидкости в таре не осталось, а остатки стали стекать вниз по коже шеи. Драгоценные остатки, которых всё равно было бы мало, чтобы утолить жажду. Я вытираю капли рукой и иду в бар. Приходится. Потому что в горле словно пустыня.
– Налей, пожалуйста, воды, Майк, – обращаюсь я к бармену с зачёсанными назад волосами. Он, так сказать, щуплый, но не невзрачный. Его глаза подведены чёрным карандашом. Отличительная черта, лишающая неприметности. – И лучше два стакана. Нет, три.
– Жарковато тут сегодня, да? Кондиционеры опять барахлят.
Майк ставит передо мной целый кувшин и пустой стакан. И уходит к официанткам, чтобы принять заказы на выпивку. Я смотрю в другой конец бара, пока не слышу тягучий голос с хрипотцой, будто его обладатель иногда курит. Нетрудно определить, кто он есть. И необъяснимым образом я тоже становлюсь не против затянуться сигаретой. Хоть и не делала этого давным-давно. Бросила в девятнадцать, расставшись с парнем, который держал зажигалку на тумбочке, чтобы начать день с порции никотина.
– У Джаспера отличный вкус. Я не прогадал. Как тебя зовут?
– Не помню, когда мы перешли на «ты». Потому что этого не было.
– Так давай перейдём. Я не против, – голосом, который, как предполагается, должен звучать соблазнительно, отвечает Эдвард Каллен. Несомненно, это он. Может быть, и стоило уточнить, но после сказанного им такой нужды больше нет. И хотя голос превосходно справляется со своей задачей, проникая куда-то вглубь меня и вызывая волнующую потребность, я повидала достаточно таких мужчин, как тот, с кем говорю сейчас. В этом клубе их было немало. Пресыщенных жизнью богатеев, которым всё достаётся легко вне заведения, и они полагают, что и ты тоже в их власти. И что на тебя допустимо смотреть, словно на еду, которую хочется съесть.
– Но вот я против, – отзываюсь я, всё-таки повернув голову, чтобы взглянуть. Мне казалось, это не сделает ничего сложнее, обычное движение, когда один человек смотрит на другого, будучи воспитанным правильно, но я ошиблась. Потому что Эдвард Каллен настолько близко, что его глаза словно засасывают меня в свою глубину. Зелёные, с вкраплениями серого, они не оставляют ни единого шанса остаться равнодушной к облику мужчины. И, что ещё хуже, теперь мне хочется большего, чем просто поднести руку к его лицу. Невольно или осознанно мои глаза опускаются к двум незастёгнутым пуговицам рубашки. Какого чёрта я думаю о том, что Каллен мог бы расстегнуть и больше?
– По тебе так не скажешь, Белла, – он опускает правую руку на стойку рядом с моим кувшином, и тотчас я вижу кусочек браслета, выглядывающего из-под манжеты. Он выглядит приятно тяжёлым и необычным, напоминая цепь велосипеда. Утончённый стиль и харизма воссоединены в обычном аксессуаре серебряно-золотого цвета. Кроме того, изделие источает ещё и мужественность. Скорее всего, разорвать его попросту нереально.
Но Белла? Неужели рассказал Джаспер? Если так, то нам с ним придётся серьёзно поговорить. И, может быть, обычным извинением он не отделается.
– Вы не поняли, да? Для вас я не Белла, – тут как раз возвращается Майк и пытливо смотрит на меня с вопросом, всё ли у меня в порядке. Я молча киваю в ответ на взгляд и поднимаюсь с барного стула. На мне всё ещё костюм, юбку которого я придерживаю, чтобы ненароком не запутаться в ней. – Спасибо, Майк. А вам всего хорошего, мистер Каллен.
Я беспрепятственно покидаю чужое празднество, чтобы собраться и уйти. Сегодня был длинный и напряжённый день, и мне хочется лишь надеть повседневную одежду, поймать такси и, по приезду домой позаботившись о своём лице и теле, просто лечь в кровать. Я жду жёлтый автомобиль, как обычно, у обочины дороги, по ней едут машины почти одна за одной, но все такси словно сломались. Хорошо, что сейчас лето, и можно стоять на улице хоть целый час, не переживая о вероятности замёрзнуть. Однако, на часах уже начало одиннадцатого вечера, и я не хочу войти в квартиру лишь в полночь или около того. Я поправляю сумку с личными вещами, которые никогда не остаются в общей гримёрке, когда около тротуара прямо передо мной тормозит харизматичный внедорожник классического чёрного цвета. BMW. Некоторые познания об эмблемах позволяют мне определить, что машина произведена на одном из заводов именно этого автомобильного гиганта. Уличные фонари светят достаточно ярко и отражаются в глянцевой металлической поверхности и двух стёклах, пока стекло в задней двери не скользит вниз, являя моему взору серьёзное лицо Эдварда Каллена. Моргнув, он передвигается внутри салона на скрытом в темноте сидении и пристраивает руку в проёме окна. Поблёскивающий в ночной иллюминации браслет вновь не укрывается от моего взгляда.
– Подвезти? – отрывисто спрашивает Каллен и проходится взглядом по моему телу с ног до головы. На мне вполне невинное платье, без глубокого декольте и с подобающей длиной до колена, но взгляд трудно назвать каким-то иным, кроме как плотоядным, так что я охотно закуталась бы в паранджу, если бы она вдруг упала с неба.
– Нет.
– Нет? Уверена? Ты, вероятно, устала. Я не кусаюсь, Белла. Незачем бояться.
– Я и не боюсь, – отвечаю я. Можно было бы написать Джасперу и сказать, что его заказчик вызвался отвезти меня домой, а после сесть в BMW, но в самом крайнем случае я лучше обращусь к другу, чем назову свой адрес Эдварду Каллену.
– Но не сядешь, верно? – он кривовато улыбается и даже почти смеётся, качая головой. – А зря. Здесь уютно, и есть еда. Полагаю, тебе наверняка и кушать хочется. Наверняка ты потратила немало калорий и энергии. Как если бы занималась...
– Достаточно. Замолчите, – не хватало мне ещё намёков на секс. Знать бы заранее, что так будет, я бы, не задумываясь, отказала Джасперу, и дело с концом. – Рано или поздно я поймаю такси, так что не нужно здесь стоять.
– Но ты не владеешь улицей, поэтому я могу находиться здесь столько, сколько захочу.
Я смотрю на Каллена, зная, что он безукоризненно прав. Единственное, что я в состоянии сделать, принимая во внимание все обстоятельства, это пойти вперёд, но и автомобиль тоже умеет перемещаться и даже быстрее по сравнению с человеческим шагом. Только поэтому я остаюсь стоять на месте и продолжаю ждать. Молча, высматривая такси, будто рядом со мной и нет богатея, который уже наверняка высадил бы меня у дома. Но наконец мне улыбается удача, и, махнув рукой, я благополучно привлекаю внимание водителя. Вскоре я уже внутри салона, в котором пахнет не самым приятным образом, смесью табака и алкогольных паров, но я как бы горжусь собой, что не «продалась» ради комфорта и якобы имеющейся в BMW еды.
Однако моя радость оказывается преждевременной. Потому что, вылезая из такси около своего дома, я вижу всё тот же внедорожник, останавливающийся на расстоянии от жёлтого автомобиля, но всё-таки достаточно близко. Супер. Каллен проследил за мной. Адрес дома это, конечно, не номер квартиры, но этот мужчина в той или иной степени журналист. Может найти и недостающую информацию. Или надавить на Джаспера, который уже показал себя слабым звеном. Тем временем такси уезжает, и от этого я словно вспоминаю, что хотела в квартиру и кровать. Я поворачиваюсь и иду к дверям, благополучно входя в подъезд. В моей студии окна выходят на обе стороны дома, и когда я подхожу посмотреть, машины Каллена нигде нет. И слава Богу. Не то чтобы я подозревала, что он будет меня караулить, но видеть его отсутствие здорово. Хватило бы мне сил заниматься своими делами и не подходить к окну, если бы он вдруг задержался? По какой-то причине это то, в чём я совсем не уверена.
В пятницу около полудня после здорового сна, неторопливого завтрака и времени с книгой я спускаюсь на лифте на первый этаж. Горизонт чист. Я проверяла... дважды. Перед самым выходом из квартиры. Первый раз ещё до того, как обулась, а вот для второго раза уже пришлось снимать туфли. Но не велика проблема. Зато у меня всё под контролем, и я вполне готова к многочасовому мозговому штурму по приобретению платья для Элис. Хорошо, что пока она думает лишь о себе. Я пока не готова слышать про цвет и стиль платья для подружек невесты. Надеюсь, очередь до этого дойдёт только где-нибудь в самом конце. После всех прочих организационных мероприятий. Хоть я и не сильно верю, что скатерти или выбор музыки первостепеннее внешнего вида моего и других девушек.
– Привет, – в свадебном салоне я обнимаю Розали, здороваюсь с родственниками Элис и с самой невестой, разумеется, тоже, а потом сажусь на диван между Роуз и отцом Элис. Будучи милым, он заговаривает со мной о том, что я достаточно красива, чтобы у меня был молодой человек, и искренне удивляется, когда, едва сдерживая смех, я говорю, что такового нет. Несмотря на это, папочка предлагает и мне примерить что-нибудь, пока мы тут, и я сбегаю к свадебным платьям, лишь бы он вспомнил, что из примерочной в любой момент может выйти его дочь.
Элис не заставляет себя долго ждать. Она появляется в сопровождении консультанта и встаёт на небольшой подиум. На ней короткое платье без рукавов и без бретелей, с поясом на талии, украшенном кристаллами, но по Элис видно, что она чувствует себя не совсем уютно, и мы все соглашаемся, что это не её. Правда, потом она дважды выходит в подобных нарядах, пока на третий раз мы не видим платье длиной до колена с ажурными рукавами, вырезом на спине и бантом.
– Ну как я вам? – Элис кружится вокруг своей оси, и юбка красивыми складками взметается в воздух. Я смотрю на родителей подруги, которые чуть ли не утирают слёзы. Особенно её отец. Он даже не пытается спрятать свою реакцию. Удивительно, что они так растрогались, учитывая планы Элис не ограничиться одним салоном. Или она влюбилась в платье? Она выглядит странно сияющей, когда поворачивается к зеркалу. – Оно идеальное, верно? И мне нравится спина. Хотя не стоит торопиться. У меня ещё есть время.
– И целый список магазинов, – говорю я вслух, хотя лишь думала об этом, но не собиралась произносить. Тем не менее, слова уже сказаны, и я получаю гневный взгляд от Элис. Она кажется злой. И с чего бы вдруг? Неужели она действительно хочет именно это платье? Что ж, если так, то я буду только рада.
– Оно тебе очень идёт, милая, – миссис Брендон подходит к дочери, – просто потрясающе. Лучше, чем те три, вместе взятые. И, может быть, нам стоит остановить свой выбор на нём. А вместо фаты можно приобрести ободок или тканевую повязку. Или украшения для волос. Я видела в интернете массу вариантов.
– Тебе действительно нравится? – Элис медленно проходится пальцами по юбке сверху вниз, впоследствии обнимая себя руками, – оно такое приятное на ощупь.
– Да, точно. Цветочный орнамент невероятно элегантный.
Элис и её мама переговариваются друг с другом ещё некоторое время, и в какой-то миг к ним подходит и отец семейства. Я расслабленно откидываю голову на спинку дивана, пользуясь тем, что мужчина ушёл, и просто смотрю в белый потолок. Вообще-то здесь всё белое. Платья, фата, туфли, полы, шкафы, прочие аксессуары для невест и даже мебель для клиентов. Если бы не запахи духов или освежителя и музыка, заведение напоминало бы больницу. И даже то, что я видела платья и ярких оттенков вроде синего и красного, не отменяет необходимости искать их среди белых моделей. Представляю, сколько раз мне придётся пройти через подобные магазины, если Элис не купит платье здесь и сейчас. А если потом мы вернёмся сюда, скажем, через пару-тройку недель, и этого платья уже не окажется в наличии, это будет ещё драматичнее. Я вздыхаю и, сев обратно прямо, перевожу взгляд на Розали. Она что-то листает в телефоне, абсолютно спокойная и невозмутимая. Будто она вообще не здесь, а где-то в своём мире.
– Что ты делаешь?
– Читаю новости. Очередного актёра обвинили в насилии, якобы произошедшем лет десять назад. Примерно. Не понимаю я этого.
– Чего именно? Почему он это сделал?
– Не об этом речь, Белла. А в том, что этого уже не доказать, но жизнь человека, тем не менее, рушится. Ладно, когда боссов на телевидении обвиняют в домогательствах, и коллеги тех женщин могут выступить в их поддержку, сказав, что тоже сталкивались с этим, но обращаться в полицию спустя столько времени... Ты только почитай, что они говорят.
– Вот уж не надо. Не хочу знать, – отмахиваюсь я. – Будто у меня своих дел нет. Знаешь, совет, как бы поскорее выбраться отсюда, был бы очень даже кстати.
– Ну либо мы ждём, пока Элис всё тщательно взвесит, либо отрываем свои попы от дивана или говорим ей что-то лестное прямо отсюда. Что-то вроде, что нам не терпится увидеть её на свадьбе в этом платье, и что оно ждало её одну. Хотя теоретически я могу и не ходить.
– Ага, да, так я тебе и позволила. Мне нужно кого-то знать помимо Элис, Джаспера и их родни.
– Так уступи ухаживаниям одного из тех мужчин, которые давали тебе свой номер телефона, и будет тебе пара.