И моё сердце тоже было лишь деталью

И моё сердце тоже было лишь деталью

Джон внимательно изучал информацию на планшете. Он не догадывался о том, что отставным военным вместо денежной компенсации подкинут роботов, а так же, что у него поинтересуются: хочет он обычного робота или секс-игрушку, выглядящую как человек. У Ватсона тогда чуть дёрнулся левый глаз, но он успешно подавил желание послать оператора ко всем чертям.
А помощник ему был нужен. Больная нога не давала покоя, ходить становилось всё труднее, нижний ящик стола манил всё больше. Пусть и консервная банка, но хотя бы что-то говорящее рядом, чтобы не сойти с ума.
В каталоге было предложено роботов меньше, чем он ожидал, но абсолютно все ослепительно красивые. Ему не хотелось женщин, сделанных под общественные стандарты красоты, но и мужчины-качки заставляли нервно поглядывать на своё тело, вспоминая времена, когда и у него был шикарный пресс, здоровая нога и длинные ночи без кошмаров о войне.
На последней странице он заметил худого длинноногого юношу с тёмными кудрявыми волосами. Необычные голубо-зелёные глаза интриговали, вызывая желание узнать их обладателя. Здесь не было ничего идеального, но внешность робота Джон посчитал привлекательной. Если бы он встретил этого парня где-нибудь в баре несколько лет назад, то непременно бы познакомился с ним.
Долго раздумывать он не стал.
Через несколько часов после заказа, робота доставили. Его привёз водитель-курьер той компании, что работала с правительством. Джон удивился, он ожидал огромную коробку, в которую будет как кукла упакована машина.

— Мистер Ватсон, распишитесь в местах, отмеченных точкой, — курьер внимательно следил за тем, чтобы всё было правильно. — Хорошо. Робот с настоящего времени в полном вашем распоряжении и принадлежит только вам. Если вам нужно будет что-то узнать, прочтите информацию на нашем сайте или позвонить по горячей линии.

Курьер ушёл, а Джон, закрыв за ним дверь, медлил, не зная, что ему делать. Заказать было легко, а теперь с этим заказом нужно что-то делать.

— Каким будет первое задание, мистер Ватсон?

Джон вздрогнул от глубокого голоса, совсем не механического, как ожидалось. Вполне человеческие глаза, голос, казалось, он сам мягкий и теплый как настоящий человек.

— Можно тебя потрогать? — для Ватсона собственный вопрос был неожиданным и смущающим, он не ожидал, что выскажет о своём желании вслух.

Робот кивнул, стоял неподвижно, напоминая тем самым, что чувств у него нет, а значит, удивления он не испытывает. Или отвращения.

— Действительно мягкий, — проговорил Джон, проводя ладонью по руке робота.
— Моя кожа похожа на человеческую, такая же мягкая, гладкая и эластичная, для её создания использовали полимеры, подходящие по упругости к настоящей коже.
— Ты запрограммирован чувствовать? Боль или щекотку, например.
— Неудивительно, что вы поставили боль на первое место, доктор Ватсон, — робот растянул губы в улыбке. — К сожалению, для меня остаются загадкой человеческие чувства и эмоции.
— Как тебя зовут?
— Вы можете выбрать имя для меня.
— А как бы ты сам хотел зваться?
— Хм, — робот склонил голову набок, индикатор на виске замигал жёлтым, озадачивая Джона. — Мне нравится имя Шерлок.
— Хорошо. Шерлок, — Ватсон сглотнул от мягкости этого имени. — Меня зовут Джон, с этого дня мы будем жить вместе.

Шли дни, недели, за ними месяцы. Джон просыпался от кошмаров и Шерлок заваривал ему чай с ромашкой и мятой, чтобы успокоить нервы. Когда болело бедро и Ватсон хромал, Шерлок помогал ему передвигаться и делал массаж, подбирая мази, снимающие боль.
Робот заменил ему друзей и внешний мир, выходить в который становилось всё труднее. И он всё больше нуждался в Шерлоке, всё чаще забывал о том, что у того в «венах» далеко не кровь, а в груди не щемящее болью сердце от страха и отвращения к самому себе.
Он начинал себя ненавидеть за то, что задерживает взгляд на ресницах, тонких пальцах, пухлых губах; замирает от наслаждения и возбуждения, когда эти пальцы касаются его бедра, разминая мышцы.
Отвращение затягивало, не давало спать по ночам, посылая мысли о <i>нём</i>. Рука сама тянулась под одеяло к эрегированному члену. Он представлял на себе губы Шерлока, как обхватывают его, сосут и щекотят головку. После ухода оргазма приходила ненависть и она разъедала сильнее боли или страха.
А Шерлок никогда не уходил далеко или надолго, хоть Джон и давал ему полную свободу действий в желании оказываться как можно дальше от объекта вожделения. Шерлок как ребёнок восхищался Лондону, он возвращался и пересказывал всё, что видел, ходя за Ватсоном по пятам. Ему редко удавалось вытащить Джона из дома, но всё же, когда у него получалось, они шли в кафе или парк и робот постоянно поддерживал его, вышагивая слишком близко.
Если Шерлок что-то и замечал в сбивающемся дыхании или заходящемся пульсе Джона, то молчал. Они играли в опасную игру, где человеческие нервы могли не выдержать.

Шерлок наблюдал, он знал о состоянии Джона почти всё, ведь сканеры постоянно говорили о малейших сбоях в системе его организма. Первая мысль о том, что Ватсон болен, пугала, поэтому робот начал приглядывать за хозяином более тщательно, стараясь понять причину аритмии его сердца. Иногда Джон срывался, кричал на него, но извинялся, стоило успокоиться. Что-то Шерлоку не давало в этом покоя. Роботу казалось, что Джон злится, но не на него, а из-за него.
Причину он не понимал.

Ватсон влюблён. И объект его влюблённости Шерлок. Робот сложил улики: утренний стыдливый взгляд, после резких ночных вздохов в спальне; аритмия; злость; отказы от любой помощи Шерлока, где ему бы пришлось прикасаться к Джону.
Что со всем этим делать робот не знал. Зато интернет подсказал ему.

— Ты сегодня необычайно красив, Джон, — Шерлок тянет губы в приветливой улыбке, ставя тарелку с яичницей перед Ватсоном.

Джон едва не давится кофе, растерянно смотрит на Шерлока.

Потом робот принёс цветы и коньяк. Джон не знал, откуда тот взял их, потому что деньги, выдаваемые им Шерлоку, потрачены не были. На следующий день Шерлок вытащил его в кино и кафе. Каждый день робот чем-то удивлял Ватсона, пока тот не понял, что над ним просто издеваются.