И мы с тобой обречены

7

Вечером следующего дня мы сидели в кабинете Вадима и ужинали салатами в пластиковых контейнерах. Новый виток неприятностей аппетита нас не лишил, но вот вымотал основательно и тащиться куда-то, чтобы поесть,  сил не было. Мы вяло поедали массу, названную «оливье», не разговаривали, не обсуждали ни женщин, ни политику – ничего. Телефонные звонки отвлекали, но мы коротко и по большей части грубо отвечали и продолжали есть. Секретарша принесла чай – чуть менее отвратительный, чем кофе. У Вадима снова зазвонил телефон.

– Да, Лер, на работе, и сколько еще просижу – не знаю, – ответил Вадим, зажимая трубку плечом и продолжая ковырять вилкой салат.

Последовала бурная реакция – Лера кричала так, что услышал даже я, Вадим только поморщился:

– Я – на работе, я уже сказал, да я…

– …

– Ах, так ты читаешь мою переписку? Какая любопытная подробность! Ну и…

Дальше Лера сказать ему не дала – вклиниться в поток ее ругани было невозможно. Послушав истерику подружки минуту-другую, Вадим попросту отключил телефон.

– Еще не хватало мне этого, – Вадим со злостью швырнул контейнер с недоеденным салатом в мусорное ведро, – вот умеют же бабы! А главное – ну как ко времени ей приспичило выяснять отношения! Она даже не считает нужным скрывать, что залезла в мой телефон! Читала мои сообщения!

– То есть, то, что у тебя близкие отношения с двумя женщинами – нормально, а Лера должна…

– Да ничего она не должна! – разозлился Вадик, вскочил, запуская руки в и без того взъерошенные волосы, – никто ничего не должен! Уж мне-то особенно! На работе – ужас что творится, Лерка требует внимания и не верит, что я на работе сижу, Ева… – он опустился в кресло. – Я знаю, мне ее не удержать, – он смотрел на меня, как побитый щенок. – Ну все сразу, все сразу!

– Ничего, сейчас разберемся. Все будет нормально и с работой, и с твоими красавицами.

– Не верю. Я уже не верю в это. Ева опять стала… чужой. И опять это, – он со злостью поддел тщательно разложенные по столу сертификаты, и они взметнулись, полетели по кабинету, кружа.

– Тебе работы мало? Хочешь сидеть полночи? Угомонись, не истери, как баба! Ты мужик – и дело прежде всего! Ах, какая жалость, – я тоже швырнул свой контейнер в мусорное ведро, – Вадюшу не оценили! Кошмар! Жизнь кончена!  – я возвышался над ним, упавшим в кресло. – Ничего! Любишь – отвоюешь, только и Лере незачем мозги трахать! А сейчас, будь любезен, сосредоточься на своих обязанностях и не порть работу других! – я вышел из кабинета, для пущего эффекта саданув дверью о косяк. Когда я вернулся, Вадим был спокоен,  и я решил, что эта вспышка – сущая ерунда. Как же плохо я знал своего сына! Он решил, что раз отец не понимает его, то незачем перед ним и распыляться. Еще одна моя ошибка – не первая и не последняя.

Из гостиницы, почти в полночь, я позвонил домой и сокрушенно поведал о наших злоключениях.

– Я должен остаться, хотел послезавтра приехать, но все пока так нестабильно…

– Как Вадик? – забеспокоилась жена.

– Да ничего. Лера устраивает ему выволочки за отсутствие, так что он в постоянном тонусе. Может, это и хорошо – он не так зациклен на неприятностях нашего многострадального бизнеса.

– Но вы же все решите?

– Конечно! Когда было иначе? – бодро ответил я.

– Ты очень там устаешь?

– Очень. И очень хочу домой. Надоела эта еда ресторанная, хочу твоей жареной картошечки… Да и вообще – устал.

– Ты только пришел?

– Да, все сидели с Вадиком…

Я врал, с Вадимом мы разошлись давно – почти в девять, и как заправский интриган я отослал сына первым, сам задержался и пошел к Жене. Она все еще сидела в своем кабинете.

Я, как водится, остановился в дверях.

– Ты почему еще не дома?

– Работаю. Опять все сначала... – потерла виски, кивнула на стопку папок.

– Да нет, это рецидив. Это не страшно.

– Вы так спокойны…

– Ну, не первый и не последний раз. Со времени к специфике ведения бизнеса в условиях российской действительности привыкаешь.

– Звучит, как название книги: «Специфика ведения бизнеса…», – Женя подняла руки, потянулась с видимым удовольствием.

– Если ты закончила, то, может, – кофе? И можем обсудить эту самую специфику, – я прилежно поддерживал несерьезный тон нашего  разговора.

– Кофе? Звучит чертовски заманчиво! А то от усталости глаза слипаются.

– Тогда – лучше домой.

– Нет, кофе – так кофе, – подхватив сумку, выключила настольную лампу и подошла ко мне. – Я готова! – и так довольно заулыбалась, что я, даже если бы не хотел, то все равно ответил бы на ее улыбку такой же – глупой и довольной.