И мы с тобой обречены

16

Отсверкало католическое Рождество, и оставалось буквально несколько дней до нового года.  Корпоративы, разъезды – визиты вежливости к особо дорогим клиентам, прием посетителей с ответными поздравлениями, предпраздничная суета – никому не нужная и ужасно утомительная. Рабочими такие дни называют исключительно в силу привычки: мыслями все уже там – в новом году, в котором, конечно же, наконец-то сбудутся все мечты без исключения, и  мы осуществим задуманное. Даже взрослые прагматичные люди, давно растерявшие веру в Деда Мороза, в эти дни начинаю верить в сказки – повальный психоз, не иначе. Но я тоже поддался этому психозу, и чем ближе был праздник, тем больше во мне росла уверенность, что я наконец-то смогу разрубить узел, и все станет на места.

И вот, в один из таких дней, Вадим позвонил мне на работу и попросил срочно приехать в Москву.

– Вот тебе и предчувствия. Светлые, – пробормотал я, раздумывая. – Ты понимаешь, что приехать и уехать под новый  год нереально?

– Я забронировал тебе билеты  на самолет – утром прилетишь, ближе к вечеру улетишь.

– Что случилось, что так срочно я должен  приехать? Опять дров наломал? Стоило оставить тебя без присмотра…

– Ты раньше времени выводы не делай.

– Может,  все-таки расскажешь, что случилось?

– Мы подписываем важный контракт. Я хочу, чтобы ты посмотрел документы. И вообще, тут я реорганизацию наметил – не приедешь, проведу без тебя.

– Черт, самостоятельный ты какой стал, – взвился я. – Хорошо, я приеду, но если это просто ерунда какая-то…

– Можно подумать, лишний визит в Москву, да еще  с таким алиби, тебя расстроит, – съязвил Вадим.

– Я переключу на Ингу, ей по билетам информацию дай, – я решил, что пререкаться с сыном – бесполезно, тем более, он был прав.

Улетал я в Москву со смешанными чувствами – с одной стороны незапланированная, а оттого еще более радостная встреча с Женей, с другой – что же натворил сын, раз ему пришлось вызвать меня? Я волновался, а вместе с тем, испытывал злорадное удовлетворение от того, что Вадиму без меня не обойтись.

– Ну, что тут у тебя стряслось? – я вошел в кабинет сына, как полководец, как человек, который олицетворяет собой последнюю надежду на спасение. Однако сын сидел в кресле, развалясь, с таким видом, словно он и не ждал меня совсем.

– Привет, родитель. Присаживайся. Я рад, что ты приехал…

– Рад? С чего вдруг? Мог бы сам…

– Мог бы, но у меня в последнее время работы раз в пять больше, чем у тебя. Мне легче тебе билет оплатить, чем лететь самому. Ты в курсе вообще, что у нас в фирме творится? Или у тебя от любви мозги окончательно перестали работать?

– Ты нарываешься? – уточнил я, аккуратно вешая пальто на вешалку.

– Да нет, делаю выводы… Ты,  когда у меня появился дней десять назад, я уже подумал все – ты меня засек, и мой план не удался, но ты прошляпил все, папа.

 – Что-то я не понимаю, о чем ты? –  удобно устроившись в кресле, спросил я, действительно не понимая,  куда он клонит.

– Хорошо, объясню для непонятливых. – Вадим встал, вышел из-за стола и остановился рядом со мной. Теперь он смотрел на меня сверху вниз, вынуждая откинуться в кресле и задрать голову. – Все заказы, почти все,  идут через мой филиал. Сегодня я подпишу контракт, который оставит Питер без денежного потока, понятно? Фактически именно здесь, в Москве, головная фирма должна быть и будет. Так удобнее, выгоднее со всех сторон, и ты сам это знаешь не хуже, чем я. Нам пора все поменять…

– И что ты предлагаешь? – до меня постепенно доходил смысл сказанного им, но поверить в это я пока не мог.

– Дослушай и поймешь. Пока ты наслаждался жизнью, я работал. Ты потерял осторожность, расслабился, а я этим воспользовался. Да и твои работнички – им бы только штаны протирать и ничего не делать. А я стал осторожен – ты научил, и крыс у меня больше не водится – я их вывел. Я все последние месяцы уводил из твоей фирмы клиентов – начал с небольших, а потом и на крупных переключился, а ты даже не чухнулся, что у вас объем прибыли упал резко. Тебе давно наплевать на все, кроме собственной драгоценной персоны, и на работу  плевать, и на семью… Так что, я решил, пора мне возглавить фирму, у меня – твоими стараниями – личной жизни нет, времени для работы – вагон. Так вот: теперь все, что в фирме принадлежало мелким акционерам, о которых ты и не помнил, переписано на маму. Ты этого тоже не помнишь? У нее был небольшой пакет. Я провел собрание акционеров и большинство голосов… Ты тут больше никто. Так-то, папа. Поэтому, здесь будет головной офис, в Питере – филиал, но тебя это все уже никаким образом не касается.

Я слушал, не перебивая, смотрел на своего сына с удивлением и… с уважением. Вырос мальчик, вырос, да как. И от меня – ничего, кроме внешности, как выясняется. 

– И что теперь? – я пытался понять, как он умудрился все это провернуть за моей спиной? Неужели я действительно был так невнимателен?

– Теперь я могу предложить тебе убраться из конторы, тогда я сохраню питерский филиал, и у всех, кроме тебя, останется работа. Иначе – война.

– Как ты можешь так? Ты же мой сын.

–  Иногда это ничего не значит… Помнишь? Ты сказал, – ответил он, наклоняясь ко мне.

– Мстишь? Хочешь сделать из меня нищего бомжа?  – мне хотелось взять его за шкирку и встряхнуть как следует.

– Нет, что ты. Ма тебя будет содержать, – елейным голосом сообщил он мне, –  если ты будешь себя вести хорошо, а уж о ее благосостоянии я позабочусь, – он довольно улыбался, во весь рот, во все тридцать два белоснежных зуба.