I rape you...

I rape you...

"Оффендермен - безликий монстр, что насилует девушек и парней, если те приняли его подарок - розу."

Уже середина сентября, а лето всё никак не хотело уступать осени. Но как бы тепло не было, время всё равно неумолимо бежало, и уже в семь вечера наступала ночь. В такое время многие люди, спешившие с работы или учёбы домой, старались обходить самый известный в Нью-Йорке парк «Холмдел» за три километра. А известен он тем, что неприятности в этом месте случаются с человеком чаще, чем, к примеру, в подворотне или в заброшенных домах. Но Джейн Миллерс трудно напугать подобными рассказами и, вооружившись перцовым баллончиком (на всякий случай), девушка каждый день после учёбы ходила именно через «Холмдел». Так она сокращала свой путь аж на тридцать минут и намного быстрее возвращалась домой, нежели когда нарезала "кругаля" вокруг самого парка.

Сегодня тоже ничего не поменялось. Всё та же дорога, освещённая уличными фонарями и недавно покрашенные лавочки, от которых до сих пор ужасно воняло краской. Ветра не было, что очень радовало девушку, одетую в лёгкое тёмно-синее платье, подол которого был чуть выше колен, и он мог легко подняться вверх от маленького дуновения. Она повесила сумку на плечо, предварительно вытащив телефон из переднего кармана, а там начала бесцельно лазить в соц. сетях, чтобы хоть как-то скоротать время по пути домой.

Толком не обращая внимания ни на что вокруг себя, Джейн не заметила крупный силуэт, стоявший чуть поодаль от освещённой дороги. Но он заметил её ещё тогда, когда девушка ступила за ворота этого парка.

Пройдя немного вперёд, Джейн выключила телефон и обернулась, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Но она толком не смогла ничего разглядеть, так как до этого её взор был устремлён в яркий экран гаджета. Неужели воображение решило сыграть с ней злую шутку? Тихо ругаясь на свою богатую фантазию, девушка хотела продолжить свой путь, но повернувшись в сторону своего дома и сделав шаг, она чуть не врезалась в кого-то. Джейн так напугалась, что аж отскочила от этого "объекта" на несколько метров.

— Добрый вечер, леди, — мелодичный, но довольно грубый мужской голос разрушил гробовую тишину этого парка.

— Добрый... — настороженно ответила девушка, засунув руку в сумку и уже держа наготове перцовый баллончик. Вот никогда к ней никто не подходил в этом месте, и тут вдруг какой-то двухметровый бугай, одетый как среднестатистический маньяк, проявил к ней внимание.

— Не бойтесь, я вас не съем, — хохотнул он, заметив настороженный вид своей собеседницы. После секундной заминки, мужчина протянул студентке руку с... розой? — Самой милой леди этого парка, — он сделал небольшой поклон, заведя свободную руку за спину, словно какой-нибудь кавалер из 18-19 века.

Ну, что сказать... Джейн очень удивилась такому поведению со стороны незнакомого человека, но и была польщена, и даже немного покраснела. Она робко улыбнулась и приняла багровый цветок, дивясь его красоте и опьяняющему сладкому запаху.

— Благодарю, — Джейн сделала неуклюжий реверанс, слегка приподнимая пальцами подол платья.

Но вместо каких-либо ещё слов, незнакомец, положив свою ладонь на талию девушки, притянул её к себе так близко, что между их телами не оставалось и одного миллиметра. Воспользовавшись замешательством своей жертвы, мужчина наклонился к её шее, опаляя своим горячим дыханием при каждом поцелуе нежной кожи.

Джейн тут же опомнилась. Она каким-то невероятным образом вытащила из сумки перцовый баллончик и сразу же направила в лицо маньяка, но использовать его она так и не смогла. Руку девушки что-то сжало, и из-за невыносимой боли она разжала пальцы. Баллончик упал и укатился куда-то в кусты.

— Что вы творите?! Отпустите меня немедленно! — закричала девушка, пытаясь хоть как-то вырваться из цепких рук.

— Побереги голос, милая, — хрипло прошептал незнакомец, перейдя от шеи к ключице, оставляя за своими губами небольшую дорожку засосов. — Он тебе ещё понадобится.

— Господи, нет... Нет! Убери свои руки, тварь! Отпусти меня! Слышишь?!

Маньяк никак не ответил, лишь улыбнулся, обнажая свои острые, как бритва, зубы.

Теперь она увидела. Джейн перестала сопротивляться, лишь ошарашено смотрела в "лицо" своего насильника. Глаза, нос, брови... Нет, этого не было. Только широкая зубастая улыбка, занимающая полпространство там, где должно было быть это самое лицо.

— Прояви хоть какие-нибудь признаки жизни, — маньяк щёлкнул пальцами прямо перед глазами Джейн, и та словно очнулась от гипноза. — Я больше люблю, когда сопротивляются, — снова эта ухмылка. И снова его руки начали нарочито медленно блуждать по тонкой ткани платья, задевая подушечками пальцев грудь девушки, которая именно в этот день надела бюстгальтер без пуш-апа, а простой из кружев.

Джейн исполнила желание насильника и начала сопротивляться. Да так сильно, что и правда чуть не вырвалась из его объятий. Именно сегодня Оффендермену захотелось уделить большее внимание ласкам, нежели самому соитию. То ли погода так влияет, то ли жертва попалась больно... другая. Не как те легкомысленные особы, которые сдавались ему почти сразу же. Не было того задора, получалось всё слишком легко, от чего маньяк уже успел заскучать.

Девушка еле слышно постанывала, от такого внимания к её шее, но и всё-таки не оставляла попытки освободиться. А маньяк, так и не отстраняясь от жертвы ни на миллиметр, перешёл к её покусанным губам. Они были такими же красными, как и его розы, два маленьких лепестка. Он с такой страстью впился в них... с такой жадностью... даже от себя он подобного не ожидал.

Джейн протестующие замычала, стараясь укусить маньяка то за губу, то за проворный язык, совсем забыв о столь же проворных руках, которые уже успели расстегнуть молнию платья, а там и бюстгальтер. Мужчина прижал её к ближайшему дереву, но на этот раз за него жертву держали белые вектора, внезапно появившиеся из-за спины монстра, что ещё сильнее напугало девушку. От осознания, что её изнасилует не какой-то там мужичок, от которого ещё можно было бы сбежать, а настоящий выродок... чудовище из «неправильных» страшилок.... студентка начала плакать. Не всхлипывать и не истерически орать, захлёбываясь слезами, а просто плакать. От отчаяния, безысходности, обреченности.