И снова в бой!

И снова в бой!

Покой нам только снится.

****

Камера Голлопа почти достроена. Скоро, псионик XCOM, штурмовик в звании полковника, Джуан Альварес, с позывным «Казак», активирует артефакт древней расы эфириалов, и отряду предстоит полететь в последнюю битву, которая предопределить судьбу человечества.

Альварес усмехнулся. «Казак» такой позывной он получил от Командира, ещё в бытностью свою сержантом; вооруженный дробовиком и пачкой гранат, он смело шёл в бой первым, отступая последним, как полагается настоящему штурмовику проекта XCOM. На одной из операций он лично взял в плен мутона и берсерка, забыв перезарядиться. Глупый ход, необдуманный, но Командир отметил:

— Альварес, ты как русский казак, с шашкой наголо! Так и будет тебя звать! — Поначалу, отряд хохотал в сторонке от него; прогуглив, кто такой казак, Альварес уже хотел обидеться на Командира, однако, какое-то время спустя, ему понравилось. С тех пор он не обижался на хихишки и хахашки, наоборот, он был чертовски горд, что носит такой позывной.

Джуан Альварес не просто солдат, он генетически усовершенствован. Надпочечная хирургия, прокаченные мышцы, для дальности и высоты прыжков; феромоны, что выбрасываются при убийстве каждого инопланетного ублюдка. Второе сердце, позволяющее продержаться серьёзно раненым до подхода медиков. Можно сказать, что Казак стал намного сильнее и совершеннее простого человека, как и половина всего отряда XCOM.

Вдобавок ко всему, он ещё и псионик. Почти весь отряд не прошёл тестирование, и только у него оказался дар, зачатки корого проявлялись ещё в детстве в виде голосов, видений и кошмаров, что Альварес тщательно скрывал. Он спать нормально не может, из-за того, что проклятые эфириалы пытаются связаться с ним, переманить на свою сторону, показывая абстрактные видения прошлого, говоря загадками. Его псионическая сила способна защищать сослуживцев от паники и воздействия вражеских псиоников. И на него ложиться огромная ответственность, потому что в отряде его считают вроде как, за главного.

Он должен быть лучшим из лучших, подавать пример идеального солдата, высшего человека, как говорит доктор Вален:

— Новая ступень эволюции! — И да, фурия Вален, готовая лично распотрошить всех пришельцев у себя на операционном столе посматривает на Альвареса не как одинокая женщина, готовая рискнуть и провести отменную ночь, а как ученая, желающая вскрыть черепную коробку.

Альварес чувствует, что может на много больше. Как будто, он отчасти эфириал, совсем другой. Раньше он травил анекдоты направо и налево, радовался каждой победе, а теперь, став псиоником, стал молчаливым и серьёзным, он чувствует себя совсем иначе. Будто он, стал на много старше и выше своих ребят. Он часто коротал время в одиночку, собираясь с мыслями, задавая одни и те же вопросы.

«Кем я стал? Чего от меня ждут? Что я должен буду сделать? Смогу ли я сделать решающий выбор в конце?» — Вопросы, мучавшие его с первого дня становления псиоником.

Командир как-то сказал ему за стопкой водки:

— Ты лучший из лучших, Джуан. Ты — наше будущее, я даже представить не могу, как тебе сейчас тяжело, какое на тебя оказано давление, какой стресс. Но, редко встретишь такого как ты, Альварес. Ты готов исполнить любой приказ. Безотлагательно. Могу сказать, что скоро, тебе придётся сделать то, что должно. Отдохни, полковник. Выпей, выспись, сходи в лазарет, потом в камеру Голлопа.

Альваресу стало легче. Чтобы его не ждало впереди, Казак сделает что угодно, даже пожертвует собой, чтобы уничтожить инопланетных ублюдков. Только сильные сделают то, что обязаны.

Однако, есть и у него, одна слабость. Шонхейт.

Красавица, которую поискать надо. Белокурая, голубоглаза немка, которая каждый раз, получая ранения или промазывая, ругалась на родном немецком похлеще своих предков танкистов. Чем-то она была похоже на Мойру Вален, которая так же говорила с явно выраженным немецким акцентом, особенно в стрессовых ситуациях.

А вот Шонхейт, с немецкого — «Красотка». Она была идеальной, по мнению Альвареса, конечно.

Два штурмовика сменяли друг друга, когда один оказывался в лазарете. Они часто навещали друг друга, учились, подтрунивали между собой, всё делая вместе. Даже новобранцев приходилось гонять в паре. Конечно, это вроде как неуставные отношения, и командир оторвёт им башку, если узнает, хотя, вряд ли от гениального тактика хоть что-то скроешь. Этот мужик вероятно всё знал.

Прекрасная немка манила Альвареса своей красотой, а уж фигурой своей она заколдовала страстного испанца, с короткой стрижкой и идеальным торсом. Когда они остались в казарме одни, пока весь отряд, по приказу Командира, без которого не обходилось ни одно событие, отправился веселиться в бар, они отдались присносущим любви и страсти. Всё же, скоро последний бой, грех не воспользоваться такой ситуацией.

***

В баре царило веселье, на пару со спиртным. Бразильский снайпер, рекордсмен по убитым сектоидам, Эндрю Гонзалес решил сразиться на рюмках с бойцом МЭК, Морганом Роджерсом, с позывным «Ведьмак». Эти двое — закадычные друзья! Пока один лупасит сектоидов огромным механизированным тараном, второй работает в воздух, в броне модели "Архангел", с плазменной снайперской винтовкой. Учитывая то, что они похожи друг на друга как братья, таковыми не являющимися, работая в команде, они способны вынести целую летающую тарелку.

— Давай, Лимонный Джонни! Я тебе покажу, как надо пить! — Новобранцы делали ставки. Узнай об этом Командир - всем капут! Хотя, ох, уж этот всезнающий мужик... он, наверное, и так знает. Вот только, если узнает главный инженер Шень, что боец МЭК тут пьёт, то Ведьмака не спасёт даже Командир.

Гонзалес покраснел. У него в отряде было два позывных. "Орёл", за меткий глаз, и "Лимонный Джонни", за то, что в начале снайперской карьеры он мазал, словно слепой, но, отдать должное ему надо было, реабилитировался он быстро. А может, это была отсылка к пародийному вестерну, который Гонзалес так любил, кто знает?