И в сумерках придёт рассвет

57 Дикие земли

Сумерки уже сгустились над миром. Тучи скрывали небо, но сам багрово-синий воздух свидетельствовал о том, что солнце почти село. Равнина простерлась до самого горизонта, гладкая, как стена. Ближайшее поселение ещё оставалось невидимым, и думать о ночлеге пока было рано.

Киралейн дремал, пригретый теплом материнской груди.

Жуткий заунывный вой огласил окрестности, обернувшись, Мара увидела вдали цепочку жёлтых и зелёных огоньков среди клочков сгущавшегося тумана.

– Это то, что я думаю? – спросила она, замедлив шаг Майраны.

Лошадь нервно переступала с ноги на ногу.

– Псы Каран Гелана! – подтвердил Джастин. – Но им не угнаться за нами! Наши кони быстрее их ног.

– Надеюсь! – шепнула Мара и вздрогнула от ещё одного одинокого волчьего голоса, пробиравшего до костей.

Она пришпорила слегка свою лошадку, но тут же осадила.

Впереди из наступавшего ночного сумрака на всадников надвигались такие же хищные, мерцающие огоньки.

– А эти? Они тоже не догонят нас? – тихо спросила Мара Джалина, холодея от ужаса.

Рыцарь оглядел обе надвигающиеся на них стаи, смерив расстояние между ними, и ответил:

– Нам понадобится вся наша удача, моя госпожа! О, Флейгиран, о, Майрана, покажите, на что вы способны! Пусть эти прислужники чёрного мага знают, что не им тягаться с великими эльфийскими скакунами. Вперёд! И да помогут нам  Небо и Творец Милосердный!

 И кони как вихрь рванулись в ночь. 

Мара думала лишь о том, как не упасть с лошади, пока благороднейшие из животных неслись как падающее звёзды. Впереди неумолимо смыкалось кольцо зелёных, словно болотные видения, огоньков.

И когда Майрана и Флейгиран врезались в первые ряды, Мара Джалина увидела странных чудовищ во всей их отвратительной «красе». Некоторые из них более походили на волков, некоторые на людей: все передвигались на четырёх конечностях, иногда вставая на дыбы. Странные твари, поросшие короткой серой шерстью с залысинами на груди и пояснице.

У некоторых уши были заостренными и обросшими, как у зверей. Лица таких скрывались в клочковатой бороде и паклях длинных, спутанных до колтунов волос, из-под которых горели фосфором жаждущие крови тусклые фонари глаз.  Морды других более напоминали жуткие человеческие лица. Но все они без исключения были клыкасты и когтисты. Стая принесла с собой отвратительный запах псины и мертвечины, и устрашающий сердце вой.

Мара запахнула Киралейна в плащ.

– Не смотри, милый! Не бойся! Это всё снится нам… – прошептала она, сама окаменевшая от ужаса.

Джастин на скаку выпустил несколько стрел в первых бросившихся в атаку полузверей. Но им на смену тут же встали другие.

Рыцарь, не останавливаясь, передал лук и стрелы Маре Джалине. И, стиснув зубы, она приготовилась к бою. Джастин с тонким звоном выхватил из ножен меч и, вращая его в руке, воскликнул:

– Ха-ха! Будем прорываться с боем!

 Он врезался в сплошную тусклую стену  псов-людей, как таран, подминая их под копыта могучего Флейгирана. Меч сверкал в сумерках, обрушиваясь на косматые головы. И, жалобно скуля, оборотни отскакивали прочь.

В руках Мары пела тетива. Она без конца метала стрелы в псов, пытавшихся впиться в её лошадь.

Мара вскрикнула от жгучей боли, и тут же с силой пнула пса, зацепившего когтями её ногу. Со всех сторон клацали грязные клыки, горели зелёные огни и мерзкие головы и лапы тянулись к Майране, сияющей золотом в густых вечерних сумерках.

Стрелы кончились, и Мара теперь отбивалась луком как дубинкой. И меч Джастина без конца крушил врагов, обагряясь их кровью. Так прорывались к спасению принцесса Лейндейла и её рыцарь…

Постепенно натиск ослаб. Некоторые псы пали от рук всадников, иные были ранены, другие отстали на равнине, не поспевая за эльфийскими скакунами, или просто испуганно бежали. Но многие ещё преследовали людей. Теперь они уже не окружали плотной стаей, а лишь догоняли и пытались, вцепившись в ногу или руку, стянуть с лошади.

Но вот клинок Джастина снёс голову последнему оборотню. И принцесса, наконец, вздохнула – вдали, на кромке горизонта, замелькали огни какого-то поселения, и всадники поспешили туда. Где-то, далеко позади, ещё раздавался леденящий душу вой псов Каран Гелана…