И в сумерках придёт рассвет

14 Скитания

Пробежав тёмными ночными улицами, Мара нашла приют в гостинице «Элиза и Гаррис». Здесь и осталась.

На следующий день она хотела поговорить с хозяином, невысоким, щуплым мужчиной, насчёт работы, но он оправил гостью к своей жене Элизе.

Увидев её, Мара сразу поняла, что именно эта женщина заправляет здесь всем. Сухая и прямая, как палка, она долго разглядывала Джалину и наконец заявила, что с мужской работой справляется её муж Гаррис с помощью двух сыновей, а вот ей самой подмога не помешает. Единственную служанку она выгнала два дня назад за слишком вольное заигрывание с её младшим сыном.

– Имей в виду, – сказала Элиза, – что за малейшую оплошность я и тебя выставлю на улицу! Ну а пока, можешь приступать к работе.

Дел, собственно, было не так уж много. Мара пока управлялась, хотя, по мере того как рос её животик, справляться с обязанностями становилось всё труднее.

Вскоре Джалина поняла, что вероятнее всего прежнюю служанку выгнали не за её вину – причина была в младшем сыне Элизы. С первого же дня появления Мары в трактире он не давал ей прохода. Мара каждый раз обдавала его таким холодом, что вскоре он отступился, но обиду затаил надолго.

Маре было жаль слабохарактерного господина Гарриса, заезженного женой и сыновьями. Ей, воообще, не нравилась здешняя атмосфера.

Она уже не раз пожалела, что не уехала с Марином в Калиб. Галиорт не пришёлся Маре Джалине по душе. Особенно пугали её солдаты Каран Гелана, часто заходившие в трактир «Элиза и Гаррис».

Меж тем… зима близилась к завершению.

Однажды на кухне сын Элизы вновь попытался приобнять Мару. Она отпихнула его, а тот вдруг в удивлении воззрился на её живот, скрытый от взглядов под широкой одеждой.

– Ты!.. Ты на сносях? – воскликнул он.

– Не твоё дело, – бросила раздраженно Мара и забыла об этом происшествии, но напрасно…

Через пару часов в её комнату вошла Элиза.

– Ну, милочка, – сказала она, усаживаясь, и держа осанку ещё старательнее, чем обычно. – Что это значит?

– О чём вы? – не поняла Мара.

– Во-первых, почему ты скрыла, что ждёшь ребёнка? – начала Элиза.

– Не думала, что это важно для вас…

– Разумеется важно! Для меня значимо всё, что происходит здесь. У нас тут приличный дом. Где отец этого ребёнка?

– Судьба разлучила нас, – уклончиво отвечала Мара.

– А может, ты вовсе не знаешь, кто его отец?

Мара вспыхнула гневом.

– Может, я и жду ребёнка, не будучи чьей-то женой, но я не уличная девка, и не смейте обвинять меня!

– Отчего же мне не обвинять тебя? Ты и сыну моему на шею вешаешься. Хочешь, видно, пристроиться, отца своему выродку ищешь… Так этого не будет!

– Да сын ваш сам никому проходу не дает! А я бы не посмотрела в его сторону, даже если бы он был последним человеком на свете! – воскликнула возмущенная Мара.

– Вот уж врать-то не надо, моя дорогуша! Да о моем сыне все девицы в городе только и мечтают! И ты не исключение. Впрочем, нет мне никакого дела ни до тебя, ни до того, чей это ребёнок, ни до того, что ты будешь с ним делать… Это приличный дом, и больше ты не останешься здесь ни дни.

– Ну и ладно! – усмехнулась Мара. – Я буду только рада покинуть этот приличный дом. И этот проклятый город.

Именно в этот миг Мара поняла, что жаждет уехать из Галиорта так сильно, что просто не может дольше здесь оставаться.

Ещё три дня она прожила в «Северном трактире», теперь уже не работая и тратя эльфийское серебро.

Поразмыслив, Джалина решила отправиться в Калиб. Она вспомнила о Марине и Сайране и решила, что такие славные люди не могут жить в дурном месте.

Мара справилась у хозяина трактира, и он указал ей семейную пару с двумя детьми, которые ехали в Калиб. Они согласились взять Мару с собой за вполне подходящую плату. Ехала эта семья в крытом возке, можно сказать, со всеми удобствами.

На следующий день Джалина уезжала прочь от города. Она сидела, сложив руки на животе, глядела в небольшое окошечко, как исчезали из вида стены Галиорта, и размышляла о будущем.

– Вот, мой малыш, мы и уехали из этого мрачного города. Я знаю, тебе не нравилось там. И мне тоже. Ты знаешь, что ждёт нас дальше? Я вот не ведаю. Но ты не волнуйся – я позабочусь о тебе! Главное, чтобы ты родился поскорее, моё сокровище. И я стану любить тебя всем сердцем. Жаль, Лиарин никогда не увидит тебя. Но я не стану грустить, я буду жить ради тебя. Всё изменилось: я больше не та юная девочка, что бродила по Эльфийской Долине… Но как бы мне хотелось увидеть его хоть на миг… на ещё один короткий миг!

***

Калиб понравился Маре Джалине сразу.

Она шла по тихим улочкам, любуясь уютным городком. Мару встречали белые невысокие каменные домики, обнесённые резными заборчиками, за которыми виднелись густые насаждения яблонь, слив, вишен, сирени и прочих кустарников. Она представила, как прекрасен этот город по весне, когда деревья расцветают. Наверное, он словно одевается в благоухающее белое облако.

Но и сейчас на окнах домов красовались цветы. Видно, в этом городе был обычай держать зелень на подоконниках. Эти яркие краски среди зимы были особенно приятны глазу, и создавали какой-то домашний уют.

После Галиорта Калиб казался светлым, мирным и каким-то сказочным.

Мара без труда отыскала дом Гарины Ролл. Жители города любезно объяснили ей, как найти дорогу. И наконец она постучала в тёмную дубовую дверь.

На пороге появилась немолодая женщина. Она была одета в простое коричневое платье и белый передник, тёмная коса аккуратно уложена валиком на голове, добродушные голубые глаза внимательно оглядели гостью.

– Добрый день! Вы… госпожа Гарина Ролл? – спросила Мара, уверенная, что это именно она.

– Да, это я, – ответила женщина, пропуская Джалину внутрь.

– А я Мара, – начала говорить она, – я…

– Мара… Мара… – женщина поглядела вверх, будто что-то припомнить пыталась. – Где-то я слышала твоё имя…