И в сумерках придёт рассвет

16 Тайны прошлого и будущего

По той стране, которой нет, тоскую.

Ведь то, что есть, –

Желать душа устала.

А светлая луна серебряные руны

Поёт мне о стране, которой нет.

Там исполнение желаний наших.

Там нет цепей. Там лунная роса

Ложится на пылающие лица.

Я жизнь свою в горячке прожила.

Но как мне удалось, сама не знаю,

Найти страну, которой нет.

А в той стране в сияющей короне

Мой навсегда возлюбленный живёт.

– Любимый мой! – зову я.

Ночь молчит.

– Где мой любимый? – вопрошаю снова.

Высоко свод вздымается небесный,

И в бесконечных голубых глубинах

Теряется мой голос…

Но дитя

Страданий человеческих превыше

Небесных сводов простирает руки

И слышит сердцем:

– Я есть тот, кого

Ты любишь нынче и обречена

любить ВСЕГДА…

Эдит Сёдергран

Маре снилась огромная, мощная крепостная стена, широкая как дорога, вдоль которой высились зубцы с отверстиями бойниц.

Она стояла на этой стене и была мала ростом. Она видела над собой лишь небо, пронзительное синее небо, а ей хотелось знать, что там… внизу…

Мара пыталась взобраться на один из зубцов, но руки соскальзывали с холодного камня, и это не удавалось. Потом кто-то схватил её на руки и поднял вверх.

Глазам предстала цветущая как сад земля, и она вскрикнула от восторга. Мара обернулась взглянуть, кто ей помог, и увидела лицо молодого мужчины с умными, добрыми глазами. Ветер, гулявший в небесах, перебирал его светлые волосы.

– Джастин! – крикнула она звонким детским голосом.

И это имя вдруг больно отозвалось где-то прямо в сердце, и словно пелена спала с её глаз. Мара чувствовала себя прозревшей слепой.

Она теперь видела всё происходящее как бы со стороны, будто стояла здесь же, на замковой стене, и видела, как высокий юный воин, прекрасный в своей молодости и силе, держит на руках девочку лет семи, не более, с каштановыми косами, одетую в белый шёлк.

– Смотри, принцесса! – сказал воин. – Это твоё королевство, Светлый край. Там лежат северные земли, где бьётся о берег Серебряное море – эльфийский край. Там… – рука его двинулась дальше, – в горах, на востоке, живёт твой гордый дядя, король Дарген Ринай Дри – это Остенград. А там, на западе, великие и непокорные пустоши – Дикие земли. В них обитают разные существа, и редко кто по доброй воле рискнет отправиться туда. А здесь… всё, что ты видишь – это Лейндейл, как таковой, и внизу благоухает Королевский сад Джалисона.

– А там? – спросила девочка, указывая маленькой ручкой на юг.

– Там… – Джастин замолк надолго, – там лежат чёрные земли Каран Гелана, о которых лучше не поминать вслух…

Маленькая Мара нахмурилась, но тут же забыла о своём вопросе.

– Я хотела покормить голубей, – сказала она, доставая из кармана немного хлебных крошек.

Джастин поставил её на зубец стены, и, взглянув вниз, она вскрикнула.

– Ты не боишься, что я упаду? – лукаво спросила принцесса.

– Если ты упадёшь, я прыгну следом и спасу тебя.

– Как? – не поняла девочка.

– Упаду первым, и ты приземлишься на меня. Не бойся – будет мягко! – улыбаясь, сказал Джастин.

Мара Джалина легонько стукнула его по плечу.

– Глупый, ты надо мной смеёшься! Ты ведь тогда разобьешься насмерть…

– Конечно. Я ведь не птичка и летать не умею. Так что… лучше не падай, – ответил юноша с очень серьёзным выражением лица.

Мара поглядела на него угрюмо, а затем оба рассмеялись.

Поддерживаемая Джастином за подол платья, принцесса вытянула вверх руку с хлебом, и вскоре с неба к ней на ладонь слетел белоснежный голубь. Он был тяжёл для детской ручки, несмотря на кажущееся изящество. Голубь щекотал пальцы, и принцесса взмахнула рукой. Птица захлопала крыльями над её головой, золотая в лучах солнца…

И картина сна, померкнув, сменилась другой.

Теперь Мара оказалась в огромном зале, сияющем сотнями огней. Здесь горели свечи, и играла торжественная музыка.

И юная девочка, разодетая как королева – что её вовсе не радовало, поскольку платье было тяжёлым и жутко неудобным – шествовала по залу. Рука её лежала в руке Джастина. Она изо всех сил старалась идти с гордо поднятой головой и не смотреть под ноги, хотя очень боялась оступиться и упасть.

«Это мой тринадцатый день рождения», – вспомнила та Мара, что наблюдала за этим со стороны.

И взгляд её обратился туда, где величественно восседали король и королева, и куда теперь Джастин усадил и юную принцессу.

– Матушка, папочка… – нежно прошептала Мара Джалина.

Ей хотелось броситься к ним и обнять, но она не шелохнулась, помня о том, что это лишь сон, и его легко можно разрушить. Она просто вглядывалась в дорогие ей лица, запоминая каждую чёрточку лица, каждое новое выражение глаз.

А между тем шли поздравления принцессы Вильсении. К её ногам складывались дорогие подарки: книга от отца, платье от матери, лук от короля Даргена Дри…