И воспылает солнце тьмой

Длинный предлинный пролог с которого все началось

947 год Эры Света

У него тряслись коленки от страха. Но отступать было поздно — он уже стоял на пороге особняка семьи Дьявреро Кард. И зачем он согласился? Да, дракхар обещал заплатить баснословные деньги всего лишь за один портрет, но стоит ли этот портрет жизни?

Велимий Мендер был довольно известным художником, но всё равно не смог устоять перед звоном монет. Особенно золотых… О чём сейчас уже жалел и проклинал свою жадность.

Люциуса фронт Дьявреро Карда знали все — последний дракхар, повелитель тьмы… За спиной его называли самим дьяволом. Ходили слухи о его жестокости на поле боя, а некоторые говорили, что это и не слухи вовсе. Но вопреки всему он уже не одно десятилетие служил королевской семье.

Вздохнув поглубже, художник наконец-то решился постучать в гонг. Дверь тут же открыла очаровательная девочка с белоснежными волосами. Внимательно окинув взглядом незнакомца, она закричала:

– Пааап, художник пришёл!

Из глубины роскошных стен донёсся ответ:

– Уже бегу, моя маленькая дьяволица…

Перед испуганным гостем предстал сам Люциус фронт Дьявреро Кард… В простой одежде без всяких излишеств, с чёрными волосами, собранными в низкий хвост, из которого выбилась пара прядей, и пронзительными чёрными глазами. Они были точно такие же, как у девочки — такое сходство сложно не заметить.

– Я рад, что вы всё-таки согласились прийти, Велимий Мендер, — он подошёл к нему, протягивая руку.

Художник нервно сглотнул, попытался кивнуть и дрожащей кистью пожал руку. Вышло крайне неловкое рукопожатие, но дракхар предпочёл не обращать на это внимания.

– А меня зовут Аделина фронт Дьявреро Кар… — девочка хотела сделать реверанс, но запуталась в складках платья и начала падать.

Реакция отца была молниеносной — с нечеловеческой скоростью он оказался за её спиной и поймал за несколько секунд до падения. Дракхар посадил её на своё колено, внимательно осматривая — вдруг она пострадала от несостоявшегося падения?

Велимий невольно улыбнулся. Эта ситуация мигом сняла с него напряжение, ведь тот, кто так трепетно относится к своей дочери, явно не способен на все те ужасы, о которых он слышал.

– Не ушиблась?

– Нет, но я больше не буду делать эти реверансы. Кто их вообще придумал?!

На губах Люциуса заиграла улыбка, создавалось ощущение, будто он едва сдерживается, чтобы не засмеяться.

– Это старый жест, который означает уважение…

– Но ты же просто пожал руку. Почему я так не могу?

– Почему не можешь? Вот, к примеру, с друзьями ты тоже можешь пожать руку…

– Всё равно движение странное… Кто его вообще придумал?

– Даже не знаю… — он в задумчивости почесал подбородок. — Тут мне нечем возразить.

– Пап, а что такое ди-пло-ма-ти-че-ский? — почти шёпотом спросила девочка, словно боясь своего незнания.

– Ну… это формальное общение. Допустим, обычаи на балу мы можем назвать дипломатическими, ведь на них нужно вести себя согласно этикету. Даже с теми, кого мы недолюбливаем... Мои командировки — это тоже дипломатия.

– Так вот почему ты не можешь быстро с ними разобраться… Это всё дипломатия! — воскликнула Аделина.

Люциус мягко рассмеялся и потрепал девочку по волосам.

– Именно так, моя маленькая дьяволица, — согласился он, аккуратно ставя девочку на ноги. — Сходи поторопи маму, а то она с самого утра наряжается. Мы с Велимием пока подготовимся к написанию картины.

Ей не нужно было повторять дважды — она уже вприпрыжку поднималась по громадной мраморной лестнице. К очередному удивлению художника, особняк был целиком и полностью сделан из светлых камней и серебряных кристаллов.
До прихода сюда он представлял тёмную и мрачную башню с кучей ловушек и подземной тюрьмой, где они мучают невинных людей. Однако через порог, который он так и не переступил, открывался лишь просторный светлый коридор.
Криков из темниц не было, как и самих темниц, по крайней мере на глаза они не попадались.

Велимий неуверенно прошёл внутрь. Люциус слегка похлопал его по плечу, отчего художник вздрогнул всем телом и споткнулся на ровном месте.

– Ох уж эти слухи... Даю вам слово, я не собираюсь вас съедать или запирать в темницу, — криво усмехнулся дракхар. – У меня даже темниц нет.

– Спаси... — он осёкся. — Я и не думал…

– Я прекрасно знаю, какая за мной репутация, – с улыбкой проговорил Люциус. – От вас всего лишь требуется написать наш семейный портрет – это небольшая традиция в честь именин моей дочери.

– Пойдемте на задний двор, моя маленькая дьяволица хотела, чтобы на фоне был изображён наш дом. – Дракхар шёл вперёд, зная, что Мендер следует за ним. – Надеюсь, вам это не составит труда?

– Нет... Конечно, нет. Только мне нужно подготовиться – разложить мольберт, краски с кистями. Еще было бы неплохо начать с зарисовки фасада вашего особняка, чтобы сократить время…

– Хорошо, можете не торопиться. Моя женушка все равно еще час точно будет собираться.

– Этого будет достаточно, чтобы нарисовать фон.

– Тогда не буду вас отвлекать, – лорд Дарк Девил удалился в дом.

Велимий Мендер расположился за холстом и полностью погрузился в процесс, смешивая краски, создавая новые цвета и нанося их на холст, создавая очередной шедевр.

***

Аделина не видела никого прекраснее своей матери. Зайдя в просторную гардеробную, девочка вновь восхитилась ее красотой. Она в задумчивости смотрела на висящие перед ней платья.

– Мам, художник пришел. Папа сказал тебя поторопить, – девочка уселась на небольшой диванчик, прекрасно зная, что комнату они еще не скоро покинут.

– Как думаешь, лучше белое с алмазной россыпью или золотое с вышивкой?

– Белое с алмазной россыпью, ты в нем похожа на прекрасную принцессу из сказки! – не раздумывая ответила Аделина.

– От настоящей принцессы слышу, – ласково улыбнулась мать.

– Я хочу стать дракхарой, а не принцессой!