I Will Survive

Ловушка

Вино было сладким, с нотами ярких полевых цветов и сладостью свежего абрикоса. Лёгкое, дурманящее, но всё еще уступающее по вкусу красным винам, к которым Серена отныне не притрагивалась. Ведомая страхом выпить подмешанную кровь вампира, она отказалась от любых напитков красного цвета. Разум понимал — Астариону важно сделать всё правильно, обращение в подворотне совсем не его почерк и подобного не случится, но отчего-то сердце тревожилось и игнорировать этого эльфийка не могла.

Сегодня был особенный вечер, воровке снова удалось обмануть смерть и сбежать, вырваться из цепкой хватки вампирских отродий. Одержимость Астариона пугала, пришпорив желание бежать и прятаться, но Серена… В какой-то момент погоня начала доставлять ей необъяснимое и наркотическое удовольствие. И это пугало куда сильнее, чем преследование высшего вампира.

Бежать, быть жертвой, что выпутывается в самый последний момент — черт! Черт! Она же обещала! Клялась, что больше никогда не застрянет в ловушке пьянящего удовольствия от одержанной победы и плещущегося из сердца адреналина. Обещала, но снова и снова позволяет находить себя, лишь бы показать Астариону своё превосходство. Меня не догнать! Дерзко и с вызовом звучит её голосок, перед прыжком в бездну. Глупая затея дергать удачу за усы.

Но этот день особенный! Потому что сегодня Серена сбежала и больше не собирается играть. Она исчезнет. Навсегда. Сделает всё, чтобы скрыться и не позволит себя обнаружить, будет жить так далеко, насколько это возможно, и даже когда ищейки снова выйдут на след, она спрячется ещё дальше. Это празднование нового этапа жизни и прощание с прошлым.

Таверна была полна посетителей, толпящиеся гости весело трещали со всех сторон, разливая вина по кубкам — Серене хотелось запомнить этот шум. Привязанность к городу тяготила, подкидывая очередные сомнения, которые подначивали Серену остаться. И она очень хотела этого. Но не могла. Астарион с небывалой лёгкостью отслеживал перемещения эльфийки и посылал в убежища своих слуг. Жизнь стала опаснее, и чтобы спастись, нужно скрыться где-то очень и очень далеко.

Серена подумывала податься в Глубоководье. Когда-то там жил Гейл, вдруг и ей понравится? Это достаточно далеко, чтобы спокойно прожить несколько лет, прежде чем отродья Астариона вновь выследят ее.

Прогнав печальные мысли из головы и покрутив кубок в руках, эльфийка случайно выплеснула немного вина на пол. Она была одна. Угрюмый, но расслабленный вид смело заявлял о нежелании присоединяться к пьяным беседам незнакомцев и терпеть чью-то компанию. Но каким же чудесным было вино! А обстановка — расслабляющей. С каждым глотком вина мир становился менее колючим и приобретал необъяснимую мягкость, что умело стачивала острые лезвия настороженности и бдительности. А когда певица запела, Серена медленно погрузилась в ласковое состояние умиротворения и спокойствия; этот вечер очаровывал её разум, а бард — душу.

Божественная нега утянула разум Серены в пространство расслабленности, и её отточенные до абсолюта инстинкты впервые подвели, совсем не распознав опасности. Соседний стул за столиком Серены вальяжно заняла складная фигура в красном.

— Мне показалось, тебе не хватает компании в этом чудесном вечере, — знакомый голос, бархатистый и пряный, как самое сладкое вино, на секунду парализовал Серену. Каждая мышца в теле напряглась, осознавая — это он. Теплые пальцы Астариона скользнули по прохладной руке эльфийки, игриво подначивая девчонку.

— Я тебя поймал, — с нескрываемым удовольствием выдыхает вампир, любуясь растерянностью девушки. От его внимательных глаз не ускользнуло, как отчаянно Серена оглядывает таверну в поисках путей отступления. Но, не в этот раз.

— Даже не думай, — мгновенно тон Астариона становится строгим и острым, предупреждая о последствиях резких телодвижений. Но спустя секунду голос смягчается, а на лице расцветает игривая улыбка.

— Хотя, можешь попытаться. Я с удовольствием понаблюдаю за твоими попытками вырваться, — режущее слух посмеивание выдаёт лёгкое пренебрежение высшего вампира. — В твоём вине — эйфоретик. Даже если вздумаешь бежать, твои ножки быстро начнут путаться и всё равно приведут ко мне. А ещё таверна полна моих отродий и наёмников, — мужчина без стыда разглядывал беглянку, подперев лицо ладонью. Даже под гнетом наркотического опьянения Серена ощутила липкий и пробирающий до костей голод вампира.

— Знаешь, — Астарион живо меняет свое положение: раскинувшись на стуле, вампир вынимает монетку из кармана и проделывает известный фокус с перекидыванием золота через фаланги. Он сосредоточен и внимательно наблюдает за своей пленницей. — Я боялся, что твой острый носик почует тонкие ноты отравы. Некоторые из них особенно ярко пробиваются сквозь винный букет, но всё прошло просто идеально, ты и бровью не повела, а сразу начала пить. Куда подевалась былая осторожность? Признайся, ты наконец решила сдаться?

Серена смотрела на сцену, избегая зрительного контакта с красными глазами. Ей страшно, но не из-за Астариона, а четкого осознания — в теле до сих пор царит спокойствие и умиротворение. Мышцы не скованы напряжением, они мягкие и податливые, под стать разуму. Обыграл. Разозлиться бы, да сладкий опиум тесно держал эльфийку в своём царстве наслаждения. Сегодня удача отвернулась от Серены, выдав самые паршивые карты из колоды.

Проигнорировав дерзкий вопрос о намерении сдаться, Серена делает глубокий вдох и поворачивает голову, чтобы увидеть ликующее выражение лица вампира. Подавив желание проглотить скопившуюся слюну, она безучастно поворачивается обратно, всем видом давая понять — я не боюсь.

— Опоил меня, — немного раздосадованно отвечает Серена, тяжело вздыхая. Она и правда ожидала чего-то более… Дерзкого? Напористого, нежели невинная ловушка с наркотиком. — Ты удивительно настойчив, Астарион, — Серена демонстративно делает глоток из кубка и рукой подзывает девушку, что разносит напитки.

— Для того, кто преследует с целью разделить величие — да, я слегка навязчив, — голос Астариона остается ироничным, он дерзко смотрит на спутницу, хищно притаившись, поджидая лучшего момента для нападения на любимую жертву.