Идеальная не семья

Глава 3

Лиза машинально вытащила из почтового ящика кипу бесплатных рекламных листовок и брошюр, пешком побрела по лестнице, только на втором этаже вспомнив, что можно было вызвать лифт. На пару секунд замерла, раздумывая, потом махнула рукой и пошла дальше. Какая разница? Так даже лучше – хоть какое занятие, хоть на сколько.

Пока она идёт, можно считать себя занятой делом и упорно ни о чём не думать. Не вспоминать мокрые опавшие листья на чёрной земле, монотонный речитатив священника, от которого самой хотелось умереть, и лицо Алисы – бессмысленное, потерянное и какое-то… недоверчивое. Лиза смотрела на неё и боялась, что та вот-вот крикнет «Эй, что за спектакль вы тут устроили? Борька, вставай, и поехали домой!» Или это ей самой хотелось так крикнуть?

Наверное, надо было остаться с Алисой. Не бросать её совсем одну с опустевшим домом и слишком живыми воспоминаниями. Ей ведь сейчас не с кем даже просто помолчать. С дочерью они почти не общаются – не из-за ссор и непонимания, а просто у каждой из них своя жизнь, мало интересующая другую – так уж сложилось. Глория и так всегда бродит привидением, разговаривает разве что с домработницей, а сегодня вообще чуть не рухнула в обморок…

Но она, Лиза, тоже не железная! Ей тоже плохо, и тоже хочется убежать куда-нибудь, где тепло и темно, и тихо похныкивать, ни о ком не заботясь. А терпеть ещё целый вечер… да, наверное, и ночь, непрекращающиеся Алисины слёзы и пугающие, полубредовые размышления о том, что земля осенью слишком тяжёлая и под ней, должно быть, трудно дышать… Нет, она бы такое не пережила!

Она обомлела, когда услышала это от Алисы первый раз, но та вроде бы опомнилась, спохватилась, торопливо заговорила что-то о завещании, о том, что теперь Даниилу, наверное, достанется вся их компания. Это слушать тоже было тяжело – будто Алиса хотела в чём-то обвинить её – неважно, что бывшего – мужа.

Лиза с облегчением стянула туфли, бросила ключи и почту на маленькую скамеечку в прихожей. Среди разноцветного глянцевого вороха мелькнул обычный белый конверт – чистый, без адреса и марок. Лиза нервно рванула угол, пытаясь отогнать с готовностью вползающую в сознание тревогу, вытрясла тетрадный лист в клеточку… Всего два слова. «Продолжайте работать». Она поспешно скомкала лист, будто этим можно было решить все проблемы, выскочила к мусоропроводу. Вернувшись в квартиру, старательно проверила все замки, накинула цепочку…

- Борька, Борька, куда ты меня втянул?..

25 лет назад

Борис кружил по подвальчику, что-то не то напевая, не то рассказывая себе под нос.

- Хватит мельтешить, а? - разозлилась Лиза. - Надоел.

За несколько месяцев она уже вполне освоилась, прижилась и, по мнению Бориса, обнаглела.

- А расскажи мне, Лиззи, - остановившись на секунду, пропел Борис. - Кому ты впариваешь свои картинки?

Лиза с недоумением подняла голову, отрываясь от чистки картошки.

- Всем, кто покупает. В переходах, знаешь, разные люди попадаются… И, кстати, я талантливо рисую! - опомнилась она.

- Ну-ну, - Борис весело захохотал. - Талантливо нам не надо, талантливо уже Шишкин нарисовал. И остальные… всякие… Ну, ты лучше меня знаешь! Лучше скажи мне, Лиззи… - он остановился за её спиной, выхватил нож. - Давай, картошечку дочищу… Так вот, скажи мне, Лиззи, иностранные граждане среди них встречаются?

- Среди художников? - хмыкнула Лиза, с готовностью уступая место у плиты.

- Среди покупателей, - обиженно протянул Борис.

- Бывают… изредка, - она пожала плечами, беззаботно присела на край стола, схватив попутно дольку огурца. - А что?

- И как они твои шедевры вывозят? С таможней проблем нет?

Лиза фыркнула.

- Мне-то что?! Моё дело продать… А вообще, они проходят оценку, им дают свидетельство, что картина – никакая не ценность.

- Кто даёт?

- Ну, я точно не знаю… Наверное, министерство культуры. Или, кажется, какие-то есть местные отделения по охране культуры…

- Министерство… - задумчиво протянул Борис. - А ты художник… Ну-ну.

Лиза удивлённо посмотрела на приятеля, но тот больше ничего не сказал.

Через пару дней Борис явился домой в прекрасном настроении, торжественно выставил бутылку вина, улыбнулся:

- Давай за счастье, радость моя!

Лиза не удивилась. За несколько месяцев их знакомства она уже привыкла к тому, что Борис может иногда пропадать на несколько суток, может приносить шоколад и деликатесные колбасы в невообразимых количествах, с самодовольным выражением лица сидя на обшарпанной неустойчивой табуретке, поглощать свой любимый виски…

А может днями валяться на диване с мрачным видом, перечитывать старые газеты и жевать сваренную ею сухую картошку. Тогда он с нежностью называл её кормилицей и просил «рисовать, не лениться». Лиза никогда не спрашивала, как он зарабатывает, справедливо предполагая, что подобная информация не поспособствует душевному покою…