Идеальное несовершенство

Глава 3.

     Говорят, привычка формируется за двадцать один день. Видимо, Амелии могло понадобиться намного больше времени, чтобы привыкнуть к своему новому месту работы. Первая неделя была не самой простой и уж точно не самой успешной. Сложнее всего было приспособиться к новому режиму дня. Да и мать не устраивало, что Амелия возвращается домой в пять утра и уже через два часа вновь выбегает из дома, чтобы успеть в кофейню. И как же Амелия теперь мечтала поспать подольше! Глаза у нее постоянно слипались, в клуб она приходила окончательно разбитой, там наугад открывала дверь в служебную комнату и, не в силах ничего с собой поделать, заваливалась на небольшую кожаную лавочку у стенки. Она полагала, что, возможно, со стороны такое зрелище смотрелось ужасно, но даже не успевала об этом подумать, потому что моментально погружалась в сон. Как правило, вскоре в комнату заходил кто-то из сотрудников, и тогда Амелия поспешно поднималась, расправляя складки на одежде, и с неловкой улыбкой смотрела на своих коллег. Однако тем было абсолютно без разницы, где Амелия засыпала, когда просыпалась и в каком виде она пребывала. Главное, чтобы она никого не подставила и не подвела, а остальное их не касалось. Что ж, оно и к лучшему.

    Сегодня, придя в клуб, Амелия привычно добрела до нужной комнаты и тяжело осела на лавку. Впереди еще весь вечер и вся ночь работы. А за ними следующий день. И еще бесчисленное множество таких же изнуряющих дней, сопровождающихся сном на твердой лавке и головной болью после шумной клубной музыки. Лия только вздохнула и опустила голову на скамейку, используя рюкзак вместо подушки. Кажется, сегодня она проспала дольше обычного, потому что пробуждение далось ей чуть легче. А проснулась она от того, что кто-то потрепал ее по плечу. Распахнув глаза, она увидела перед собой Роя, который присел на корточки рядом с лавкой. Под мягким светом ламп его карие глаза приобрели медный оттенок, который перекликался с рыжими волосами. Когда Амелия уже перестанет акцентировать внимание на цветах и запоминать людей по тем оттенкам, которые их характеризовали? 

    — Что, Спящая красавица, не догадалась кофейку выпить? — беззлобно усмехнулся Рой, прежде чем выпрямиться и отойти к одному из шкафчиков.

    — Догадалась, но, к сожалению, не особо помогло, — тихо пожаловалась она и села, откинувшись спиной на стенку.

   — Значит, надо что-нибудь покрепче — точно тогда взбодришься, — предложил Рой, повернув голову к ней. — Могу угостить одним коктейлем...

     — Не нужно, спасибо, — поспешила остановить его Амелия. Возможно, Рой в чем-то был прав и алкоголь мог ее взбодрить, но как на это ее организм отреагирует потом, она не знала. Лучше не рисковать, и пока она была не настолько уставшей, чтобы напрочь забыть об осторожности.

    Рой в ответ только пожал плечами. Возможно, некоторые причуды Амелии — как, например, отказ от всякого спиртного — казались ему необоснованными, но он не собирался лезть не в свое дело. Он уже понял, что Лия была немного других взглядов: то, что было привычно Рою и его знакомым, она часто воспринимала в штыки. Ее скептическое отношение к незнакомой среде было ему понятно, но он совершенно не понимал ее нежелания становиться частью этой среды. У самого Роя никогда не возникало проблем, чтобы раскрепоститься в новом месте, среди новых людей. А вот Амелия... Ей было катастрофически трудно выбраться из надежного панциря, в котором она привыкла жить. Но она ведь не знала, что без панциря станет свободнее. По правде сказать, общаться с такими закрытыми людьми, как Амелия, было сложно, но Рою все же казалось, что в глубине души она хотела завести новые знакомства и узнать побольше о своем нынешнем окружении. Что ж, если захочет — сделает. Ну а Рой, по крайней мере, теперь мог поболтать с кем-то у барной стойки, кроме посетителей.

    Пока Рой рылся в своем шкафчике в поисках рабочего пиджака, Амелия сонно зевнула и потянулась, разминая затекшие конечности, и только потом сумела подняться. Дверь в тот момент распахнулась, в комнату зашли две молоденькие девушки из персонала. Когда они завели какой-то разговор с Роем, Амелия решила скрыться у своего шкафчика, который находился в отдаленном углу.

       Лия не могла сказать, что за эти несколько недель она подружилась с Роем, но никто, кроме него, с ней особо не разговаривал, а она тоже не спешила идти на контакт. Но ей было крайне приятно общаться с Роем: его неиссякаемый позитив бодрил лучше всякого кофе, а добродушные подколы часто помогали ненадолго вынырнуть из скучной обыденности. Амелия знала, что к Рою здесь тянулись все, он всегда был душой компании и даже самые хмурые сотрудники этого клуба рядом с ним становились заметно веселей. Лия поражалась, как он вообще не устает от постоянного внимания окружающих и как не стесняется вступать в любой разговор. Хотя, видимо, это просто она чего-то не знала и не умела. Сегодняшним вечером Амелия только в этом убедилась. когда познакомилась с девушкой, подобных которой ей прежде встречать не доводилось. И, по правде сказать, Амелия даже не знала, как реагировать и как относиться к новой знакомой.

     Лия увидела ее сразу, как только та появилась в зале клуба. Но прежде Амелия с удивлением отметила, что клубная сцена больше не пустует. Прожектора теперь были направлены в самый ее центр, а внутри синеватого круга света стояло двое людей, у обоих были в руках электрогитары, которые они старались настроить. Амелия, заняв свое рабочее место, протирала стойку к приходу посетителей и искоса наблюдала за развернувшимся на сцене действием. Раздался звон барабанных тарелок, и тогда Лия заприметила еще одного члена группы в дальнем углу сцены, который прокручивал в руках палочки и отбивал по барабанам четкий ритм для разогрева. Какое же представление сегодня подготовили для гостей клуба? 

      До открытия оставалось еще минут двадцать, когда в зале появилась девушка, так запомнившаяся Амелии. Нетрудно было догадаться, что она также сегодня выступала в группе, и Лии почему-то сразу подумалось, что этой девушке впору быть настоящей рок-звездой, ломающей правила и стереотипы. Она хоть и выглядела так, словно только что вылезла из постели, но именно этот нюанс прибавлял ей какого-то особого шарма. Без этой легкой неаккуратности во внешнем виде она бы, наверное, и не привлекла к себе внимания. Но с растрепанными волосами, сейчас свободно спадавшими на одно плечо, в этой черной футболке, которая явно была ей сильно велика, и поношенных рваных джинсах, выгодно обтягивающих стройные ноги, она так и заставляла на себя посмотреть. А вот что подумают о ней окружающие, ее уже совершенно не касалось. 

      Девушка бросила взгляд в сторону барной стойки и, заметив Амелию, вопросительно подняла одну бровь, однако вскоре все ее внимание уже было обращено к музыкантам. Ловко запрыгнув на сцену, она похлопала одного из гитаристов по плечу и забрала из его рук инструмент, перекинув ремень гитары через плечо и проверив настройку. На лице девушки отразился поистине живой энтузиазм, когда она сыграла несколько аккордов, любовно проводя по струнам. Затем она подняла голову и с предвкушающей улыбкой что-то сказала другим музыкантам. Амелия не разобрала слов, но до нее донесся заливистый смех всей группы, сопровождаемый очередным бодрым ударом по барабанам. 

     Наблюдая за музыкантами, Амелия даже не заметила, как за стойкой к ней присоединился Рой, появившийся в зале почти с открытием. Вечером у входа в клуб всегда успевала образоваться небольшая очередь, которую сдерживал охранник. Амелия уже поняла, что "Oblivion" пользовался популярностью у местной молодежи и всегда был переполнен посетителями уже спустя полчаса после открытия. Недорогой алкоголь, приятная обстановка и хорошая музыка - этим клуб привлекал городских тусовщиков. Конечно, детишки богатых родителей предпочли бы более модные и раскрученные места для своей вечеринки, но их в этом клубе и не ждали.

     Этим вечером "Oblivion" был переполнен как никогда. Вскоре Амелия поняла, что небывалый ажиотаж поднялся из-за выступавшей сегодня группы. Шумные посетители уже столпились у сцены, спеша занять места поближе и расталкивая друг друга за возможность получить автографы музыкантов. Видимо, в своих кругах группа была довольно популярна, и, чего уж таить, это заинтересовало Амелию еще сильнее. Прежде ей не доводилось бывать на концертах, если не считать выступлений симфонического оркестра — мама всегда старалась приобщить ее к классической музыке. И Амелия всем сердцем любила ту вечную классику, те мелодии, которые приносили покой, как легкий бриз, и приятно обволакивали, будто мягкая волна. Но ей бы хотелось послушать и ту музыку, которая так нравилась ее сверстникам. Честно признаться, слушая модные песни в наушниках, она не находила в них ничего хорошего, но, возможно, живой звук сумеет ее впечатлить? 

     Посетители вскоре подтянулись к бару, и Рой с Амелией только и успевали выполнять заказы. К приготовлению коктейлей Рой свою напарницу не подпускал, поэтому она брала на себя простые заказы и только разливала алкоголь по стаканам. Рой в этом время с поразительной проворностью смешивал разные напитки, успевая эффектно прокручивать бутылки в руках, украшал бокалы и затем с неизменной улыбкой подавал их клиентам. Амелия даже не пыталась уследить за выверенными движениями его рук, пока он колдовал над несколькими коктейлями сразу. Ей стало интересно, как Рой достиг такой ловкости: работал ли он барменом долгое время, или просто у него нашлась предрасположенность к этому делу? Когда она задала ему такой вопрос несколько дней назад, он только неопределенно пожал плечами и задумчиво посмотрел на стакан перед собой, будто что-то припоминая. Однако Амелия выяснила, что в клубе Рой работал уже несколько лет и пока его такая работа полностью устраивала. 

    За многочисленными заказами Амелия едва заметила, что основной свет чуть притушили и все внимание было переведено на сцену. В толпе раздался ликующий гул, когда гитарист сыграл начальный аккорд. И вот, сопровождаемый отрывистым боем барабанов, послышался женский голос. Та девушка, которая так заинтересовала Амелию, оказалась солисткой. В ее голосе присутствовала острая хрипотца, однако это ничуть не мешало ей достать верхних нот, а на низах она и вовсе переходила на утробное рычание, и, кажется, удавалось ей это невероятно легко. Ее пальцы зажимали струны, сменяя аккорды, но основная часть мелодии все же принадлежала второму гитаристу. Экспрессия, с которой он играл, просто поражала. Казалось, будто он и гитара — одно целое, единый механизм, который не давал сбоев. Амелия и подумать не могла, что на электрогитаре можно играть так завораживающе, делая музыку такой живой и яркой, что она не только слышалась, но и чувствовалась. Этот эффект также достигался благодаря солистке. Ее голос настойчиво цеплял за какие-то особые ниточки прямо в душе слушателя, вплетался в сознание, оставлял отпечаток. Не было нот, которые она должна была пропеть, не было границ, в которых колебался ее голос. Была лишь музыка, созданная специально для нее, и мелодия, дарившая безграничную свободу. И без ее голоса эта музыка не могла бы существовать. Она вдыхала в песню жизнь. Она диктовала правила, но при этом ни на миг не нарушала гармонии, которой, казалось, здесь и быть не могло. Но нет, каждая пропетая нота, каждый сыгранный аккорд, каждая барабанная дробь — всё это сочеталось друг с другом. Один вычеркнутый компонент — и мелодия бы разрушилась, как хрупкое стекло. Но, как было сказано, механизм работал точно и безошибочно, хоть музыканты и сами определяли для себя понятие точности. 

Музыка стала тише, гитарист едва ощутимо провел по струнам. Амелия была уверена, что песня закончилась, но тишину внезапно разрезал голос певицы. Одна последняя нота, протянутая с таким диким отчаянием, что хрипотца в голосе солистки стала просто режущей. Этот последний акцент был на грани: небольшое отступление — и голос сойдет на отвратительный крик. Но, балансируя на самом краю, девушка поставила твердую точку в своей песне, не отступив и не сбившись. Микрофон донес до публики ее вздох, полный приятной усталости, и зрители с громкими восклицаниями вскинули руки в воздух. Солистка широко улыбнулась, обведя аудиторию взглядом, и уже через мгновение вновь запела под зажигательную барабанную дробь. Предыдущая песня была преисполнена болезненной горечью, эта же так и призывала поднять ладони в воздух и начать подпрыгивать в такт музыке. Именно это слушатели и сделали. Они не могли устоять на месте, подпевали, хлопали и едва не забирались на сцену, стремясь дотянуться до музыкантов. И Амелия поняла, что тоже начала подхватывать эту живую волну и стала кивать в такт. 

Прозвучало еще несколько песен: ни одна из них не была похожа на предыдущие, но все они одинаково впечатлили публику. После солистка оставила гитару у барабанов и соскочила со сцены, сразу захваченная толпой. Каким-то чудом пробравшись к бару, она обернулась к сцене, которую на несколько минут забрал себе гитарист. Он играл так виртуозно, что казалось, будто струны могли порваться прямо под его пальцами, но он продолжал уверенно сменять аккорды, не задумываясь ни о чем, кроме музыки, с головой охватившей и его, и слушателей.

Тем временем Рой, заметив, что солистка направляется к бару, внезапно юркнул под стойку и выпрямился как раз тогда, когда девушка была перед ним. Амелия не могла скрыть удивления, когда Рой протянул певице красную розу, которую, видимо, приготовил заранее.

— Ты как всегда великолепна, Сара, — с запалом произнес он, пока девушка приняла цветок. Улыбка Роя сейчас была как никогда лучезарной. Да что там, он сам будто весь светился от радости, но Амелия пока не до конца понимала, чем это вызвано, однако могла выдвинуть одно предположение. 

— Спасибо, милый, но у меня аллергия на цветы, — одной фразой Сара разрушила его восторженный настрой; плечи Роя разочарованно опустились, когда девушка положила розу на стойку. — Так что налей-ка мне лучше коньяка, — улыбнувшись уголками губ, попросила она. 

— А ты спиртным не злоупотребляешь? — пробурчал Рой, но все же развернулся к полкам и достал бутылку коньяка.

— У меня уже есть старший брат для нравоучений, Рой, — покачала головой девушка. 

— Чему же он тебя может научить, интересно? — парень издал смешок. 

— Плохой пример — тоже пример, — подмигнула ему Сара в ответ, ее глаза игриво блеснули. Она забрала у Роя стакан коньяка и одним глотком опустошила его. — Ах, прекрасно, а то горло дерет, — выдохнула она, чуть поморщившись, и со стуком поставила стакан. Амелия искоса наблюдала за ней, удивляясь, как вообще можно было так легко пить столь крепкий напиток, и, видимо, Сара почувствовала на себе ее взгляд. Обернувшись к Амелии, она окинула ее цепким взглядом и даже чуть прищурилась, будто пытаясь рассмотреть внимательней. Амелии почему-то стало неловко от такого внимания, поэтому она только и смогла выдавить смущенную улыбку.

— Это Амелия, — представил ее Рой, в это время протирая стакан.

— Сара Уайлд, — отозвалась певица, протянув Амелии руку для пожатия. Лия обхватила ее ладонь, и в этот момент Сара внезапно потянула ее вперед, заставив вздрогнуть. — Рок или попса? — спросила Сара, прожигая ее пронзительным взглядом; ее карие глаза вновь засверкали, но на сей раз как-то заговорщически, словно она задавала жизненно важный вопрос.

— Ну... рок, — чуть замявшись, ответила Амелия. А почему бы, собственно, и нет? Даже будь у нее больше времени поразмыслить над этим вопросом, она бы ответа менять не стала. 

— Правильный ответ, детка, — удовлетворенно улыбнувшись, откликнулась Сара и отпустила ее ладонь. — Наслаждайтесь шоу, ребята, — напоследок сказала она, обращаясь к Амелии с Роем, а затем развернулась и быстро направилась обратно к сцене, где гитарист как раз завершил свое сольное выступление. Амелия проводила ее слегка изумленным взглядом, пару секунд пребывая в замешательстве. Она-то думала, что Рой был самым раскрепощенным человеком, которого ей доводилось встречать. Но, видимо, даже он в присутствии Сары тушевался.

— Она немного... странная, — призналась Лия, повернувшись к Рою. Тот в ответ усмехнулся.

— Сара Уайлд — чертова звезда. Ей можно быть странной, иначе она перестанет сиять так ярко.