Идиллия

Дженнингс был абсолютно счастлив. Он сидел с бокалом «Château Montrose» на террасе, обдуваемой легким средиземноморским ветерком, в тени вечнозеленого дуба. Отсюда открывался божественный вид. Эта римская вилла была чудесным приобретением и стоила каждого потраченного на нее цента.

По обе ее стороны текли ручейки, образуя тихие зеркальные бассейны. Фонтаны взлетали ввысь сверкающими на солнце струями. Широкие террасы были уставлены рядами потемневших от времени античных статуй, закруглённые лестницы вели к ним; зелёный мох лежал толстым слоем на их балюстрадах. Аллеи проходили под сводами вечнозелёных дубов. Солнечный луч пестрел тонкие стволы в рощицах мирт и лавров. Заросли папоротников занимали заброшенные сырые гроты, нежные пещерные травки свешивались с их потолков. Мраморные скамьи стояли у подножия старых кипарисов, и их твёрдые смолистые шишечки сухо стучали, падая на мрамор.

Вдалеке на одной из таких скамеек сидела с томиком стихов его красавица жена Николь. Он не переставал любоваться ею. Николь как будто ощутив на себе его взор, оторвалась от чтения и мило взглянула на своего мужа. Он помахал ей рукой, она улыбнулась и помахала ему в ответ. Дженнингс еще чуть пригубил вина, поставил бокал на стол и медленно, смакуя каждый кубический сантиметр воздуха, втянул на полную грудь всю свежесть окружающего его пространства.

Идиллия была безгранична.

Смотровой глазок приоткрылся. В глухую комнату три на четыре ярда без окон и мебели обитую войлоком устремилась пара глаз на сидящего в углу прямо на таком же войлочном полу улыбающегося в пространство человека.

- Как наш пациент сегодня? – послышался адресованный кому-то вопрос позади глазка.

- Позитивная тенденция на лицо. Не буйствует.

- Как видите, коллега, я был прав, электрошоковая терапия идет Дженнингсу на пользу.