Игра. Академия

Предисловие

Все ближе и ближе раздавались крики, гремели автоматные очереди, рвались снаряды. А она стояла одиноко на верхнем этаже полуразрушенного здания со следами крови и пуль, среди ржавых арматур и обломков мебели, и ветер, наполненный гарью, развевал ее спутанные золотистые волосы. На вид девчонке было лет десять, как и моей любимой младшей сестренке. Дитя войны, грязная, исхудавшая и застывшая, словно испуганный зверек, в вечной гонке за выживание. Я же в поисках более выгодной позиции бежал по шаткой лестнице, пока не наткнулся на нее.

В этом регионе, куда я недавно прибыл в составе миротворческих сил, конфликт длился лет двенадцать. Достаточно, чтобы целое поколение не знало детства. И нам было приказано относиться к ним как ко взрослым, без всяких поблажек. Но я не мог. Потому в моем сознании что дети - это дети. Они должны знать ласку матерей, ходить в школу, играть со сверстниками и не бояться, что в любой момент их покалечат, изнасилуют, убьют. И потому что еще сам был слишком молод, не успел очерстветь. Или наоборот, набраться опыта и поумнеть.

И, наплевав на все инструкции и здравый смысл, я безрассудно рванул к ней, этой золотоволосой девчонке, так мучительно напоминавшей мою сестренку, чтобы защитить, утащить от несущейся отовсюду смерти. Когда между нами оставалось несколько шагов, она обернулась и в ее стальных глазах я увидел жгучую ненависть. От неожиданности застыл на месте и в тот же момент на мою голову сзади обрушился сокрушительный удар. И все потонуло в черноте.

Очнулся уже в госпитале. Как сказала медсестра, мне нереально повезло, что оказался здесь, потому что сперва меня приняли за труп, решив, что после падения с подобной высоты и с такими повреждениями не выживают. Но в ее взгляде явственно читалось, что лучше бы я умер, ибо остаться на всю жизнь парализованным - страшнее смерти. Потом навалились месяцы без движения, отчаянье, неудачные операции. Это было жуткое ощущение: всю жизнь посвятить тренировкам, воспринимать свое тело как совершенную машину, кайфовать от своих возможностей - и вмиг все потерять. И, главное, некого винить кроме собственной глупости.

Осталась последняя надежда, последняя, самая рискованная операция. Меня, старшего лейтенанта Дениса Ковальчука, привезли в стерильную палату с белыми стенами, вставили катетер. И через пару минут я провалился в глухую темноту.

***

Какие противные, зудящие звуки, режущие ухо словно орда надоедливых комаров. Сквозь них наплывают голоса, вытаскивая из полусна.

- Поразительно: он абсолютный нейтрал.

- У них на Земле изредка встречается нечто похожее, но обычно среди монахов, почти всю жизнь промедитировавших в поисках просветления.

- Это которые боятся испытывать хоть какие-то эмоции, совершать деяние, поэтому заживо себя хоронят? Они скучны, как облезлые статуи. А в этом бурлят жизненные силы и при этом всего в равной мере: и добра, и зла, и грехов, и подвигов, и пороков, и добродетелей. Невероятно. Мне кажется, мы наконец нашли субъекта для мирного разрешения спора.

Где я? Операция закончилась? Тогда почему невозможно разлепить глаза, словно веки налиты свинцом? А еще парю как в невесомости. Наверно, вкололи в качестве анестезии легкий наркотик, вот и глючит слегка.

В сознание вплывает абсолютно идиотская мысль, что если поднапрячься, то можно видеть кожей. Вот так, еще чуть-чуть... Клиника, конечно, но неожиданно во мраке и вправду начинают проступать серебристый и рубиновый силуэты, а вокруг них то ли сияние, то ли гигантские крылья. Такое ощущение, что смотришь сквозь запотевшее стекло.

- На что и зачем нам заключать пари, темный, если ваши почти захватили этот мир? Осталось совершить последний прорыв - и вы властелины, - сухо спросил серебристый.

- Можно подумать, вы смиритесь с нашей победой. Следом прибудет воинство Прави и отбросит нас опять в Темную Навь. А мы хотим гарантии, что этот мир в Яви будет до скончания времен принадлежать Преисподне.

- А Прави какая в этом выгода?

- Игра, азарт и кое-какие плюшки.

- Бес, ты случайно нас со своими совращенными жертвами не перепутал?

Рубиновый рассмеялся:

- Вот только не надо из себя невинность строить. Изначально все мировые сферы возникли из желания Демиурга поиграть с материей, временем и пространством. Он же, создав и вдохнув в нас частичку себя, в свое очередь заразил все сущности страстью к игре. А для чего еще нужна вечность, если нет азарта от достижения цели? Так что пари - это высшее проявление божественности.

- Ну хорошо, допустим, мы поставим на кон мир Милекен. А что взамен?

- Темный мир Генервы. Это - наша ставка.

- Хорошо, бес, ставка действительно равноценна, мы это обсудим, - взмахнув крылами, серебряный растворился во мраке.

Рубиновый рассмеялся и повернулся ко мне:

- Ну что, парень, готов получить новое тело, новую жизнь?

- Я умер? - пронзила меня внезапная мысль.

- Пока нет. Но операция опять прошла неудачно, ты впал в кому. Даже если и очнешься, тебя ждет полный окончательный паралич. Будешь лежать как овощ, питаться через трубочку, пролежни и прочие прелести. Организм у тебя молодой, поэтому и сам мучиться, и мучить окружающих придется довольно долго. Как минимум твоя мать от непосильных нагрузок сойдет в могилу гораздо раньше тебя. А ты бесконечными годами будешь молить о смерти. Мы же предлагаем новый шанс в теле наследника титулов и земель, юного отпрыска знатного и богатого рода, а так же мир, полный магии. И вишенка на торте - возможность двигаться.

- Кому я буду подчиняться?

- По условиям подобных сделок тебе даруется полная свобода воли, поэтому желательно жить в соответствии со своими наклонностями, - раздался глас внезапно возникшего среброкрылого. - Бес, Высшие Силы дали согласие на пари.