Игра слов

Как хрупка грань между игрой и реальностью...

-…Асуна! Ты ведь хотела поиграть в страшилки? – спросил сосед девчушку, одиноко сидящую на качелях. – Вчера просила моего брата поиграть…

-Хочу! – прервала она. – Я люблю страшилки!

Он пристальным взором окинул внешность семилетней злотовласки и, улыбнувшись, сказал:

- Давай напишем завещание! – сверкнув глазами, дал он ей чистый лист, а про себя подумал: «Теперь уж точно не будет приставать! Вредная девчонка, она всегда лазит на наш участок и ворует наши сливы… дразнит нашего кота… однажды даже выпила сок, случайно оставленный на веранде… А её братец, весь такой занятой, золотой, неужели не может как следует выпороть баловницу? Что ж, теперь-то я покончу со всем этим навсегда!»

- Эй! Только расскажи же мне, как играть, а… - сказала Асуна. – Я никогда раньше не слышала о такой игре…

- Всё просто: я буду диктовать, а ты пиши… Ты ведь умеешь писать?

- Конечно!

«Весь смысл жить давно исчез, тебя душою проклинаю! Лишь жажда зла живёт во мне, друг друга мы не понимаем… Мне тяжело, но нет, не страшно. Я так хочу. Никак обратно. Мне надоел и свет, и мир – я демон, правда, как вампир. Я вас, иных, как ты, не понимаю, и вы меня… Я знаю: в жизни смысла больше нет. Угасла та звезда надежды. Я не хочу. С меня уж полно. Нет смысла мне идти обратно.

Я смелая. Я всё смогу. И, если надо, я умру. Мне тяжело, но мир таков…

Я не могу! Забудьте, отпустите! И незачем мне врать, скажите всё, как есть: что злая я – всё так и есть. Вернее стало, и, признай, в сём виноват ведь только Ты. Злодей, что хуже зверя! Даёшь мне один путь: как с жизни мне быстрей свернуть!

Похвал не надо. Слов и дум. Не говорите, что писала – от мыслей мне вскружило ум. Что пела… всё ушло. Всё было глупостью, а я – ошибка рока.

Признай, была я скверной внешне. И в душе. Я ненавидела себя и мир, и эту жизнь… Любовь и радость – всё это было чуждо мне. Хотела лишь одно: несчастная, совсем одна, и чтоб тебе вскружила ум Луна. И чтоб исчез. Навеки.

Я не могу. Устала очень. Мне больно видеть мир кругом и всех злодеев в мире сём. Не вспоминайте – не вернёте, признайте: я была иной, печальной, злой и одинокой. Я не хотела быть другой – меня не приняли такой…

Я долго думала об этом. Давно. Припомнить не могу. Могу, конечно. Просто не хочу. Но что теперь? Пишу: «Прощай! Не плачь, мой братец, и не вспоминай! Ведь я уйду – хочу уйти. Иное счастье обрести… Беги домой, но поздно будет. Всё будет лучше без меня. Всем будет лучше. В тишине. И мне.

Давно хотела я сказать секрет один. Быть может, знаешь. Я… мне больно говорить об этом… Что ж, прощай!»

Прошло несколько часов – с работы возвратился Роккелли – старший брат златовласой девочки. Он был уставшим и, не моя рук, отправился к окну, чтобы открыть его и снова вдохнуть свежего осеннего воздуха. Внезапно взор его приковала к себе записка. Он подхватил маленький зелёный листок и дрожащими пальцами развернул его.

Почерк Асуны! Её кривые порой неправильные буквы, написанные её любимым зелёным фломастером… Парень даже не успел подумать, что многие слова были для девочки слишком сложными, что не её словами писано было письмо.

- Асуна?

Нет ответа.

- Асуна?! – его голос дрогнул и потонул в свинцовой тишине. В доме, кроме него, пусто.

В руках его завещание маленькой сестры. Сознание напрочь отказывалось верить. Сердце колотилось, как бешеное, каменным комком подходя к горлу. Он весь затрясся, а пред глазами вмиг пронеслась вся былая короткая жизнь. Сиротский дом. Сестра, утешавшая одиночество. Злые воспитанники. Ссора и разлука с любимой. Побег из сиротского дома. Голод. Тяжёлая изнуряющая работа.

И Асуна – последняя, кто у него была. Он вырастил её с пелёнок, когда сам ещё учился. Хотел дать хорошее образование и жизнь, а она… «Как она могла так поступить с ним?!» - он согнулся, поник в один миг и понял, что потерял всё, ради чего жил прежде и зарыдал.

- Ради чего теперь жить мне? Кого?.. Когда кончено всё, ты уже одной ногой в могиле… - он распахнул окно и прыгнул. Вечернюю, как ему казалось, тишь нарушил глухой удар, уже через мгновенье вновь сменившийся шелестом листвы и рокотом проезжающих машин.

«Беги домой, но поздно будет…»

Всё случилось так, как написано. Сосед доволен, Роккелли – мёртв.

- Братик! – истерически закричала Асуна, воротившись с прогулки и не доходя до дома, она увидела его и принялась трясти холодное тело. Поздно… - Роки, Роккелли! Нет… Прошу! Не надо… Очнись! Это была лишь игра! Роккелли!..

Девочка рыдала, серебристые слёзы лились по румяным щекам. Она обхватила его голову руками и, прижав в себе, начала громко кричать в сторону соседа:

- Это всё из-за тебя! Из-за тебя! Убийца! Роккелли!..

Но всё было кончено.

- Прости меня! Братик…

Балаклава, осень 2014