Игра в бутылочку

Игра в бутылочку

      День рождения Шуры достиг своего апогея.

      Колян хорохорился перед Танькой, показывая себя мужчиной. Наливал ей – она отказывалась, наливал себе – и не отказывался. И невзначай упился. Когда сей факт был осознан, было поздно.

    Под звон рюмок он спикировал носом в диван и приткнулся к шеренге тёплых задов. Ряды сомкнулись, недолго горевав о потере.

    Разбудил его взрыв хохота.

    Вынырнув из чёрной хмари, он обнаружил себя там, где оставил: на диван-кровати в положении замёрзшего кота.

    Он заторможено поднялся. Стол напоминал разгромленный небоскрёбный Нью-Йорк. Манхэттэн был заставлен пустыми бутылками, а Бронксы и Бруклины вокруг – тарелками с остатками пищи, опрокинутыми рюмками и переполненными пепельницами. От трущоб веяло меланхолией.

    Топография вокруг воображаемого мегаполиса была такова: справа, сразу за диваном, - шифоньер; у стены напротив – кровать; слева к ней приткнулся доисторический инвалид – сервант; рядом с сервантом широкий проём двери, в котором светился прямоугольник ванного окошка. Других источников света не было, и потому получался интим.

    На полу сидели друзья и подруги и додавливали остатки смеха.

    Колян на всякий случай обиделся.

    - Проснулось ясно солнышко! – протянул болшеголовый Шура, модулируя насмешливыми интонациями. От выпитого накануне глаза у него были стеклянные.

   Лохматый засмеялся-заблеял, тряся тяжёлой челюстью и тыкая в Коляна пальцем.

   - Отрубился, бедненький! – просюсюкала Светка с длинными русалочьими волосами, похожая на боттичеллиеву Венеру. Таня дунула на чёлку, искоса взглянула на него и промолчала. Коляново сердце затрепетало и сказало: «Старина, она – твоя!». Он послал подруге немую благодарность, но долететь она не успела, потому что Танюха повернулась к необъятной Маринке и сказала. – Крути!..

  Маринка оторвала толстый зад от пяток и двумя пальчиками не без изящества крутанула бутылку. Повертевшись, она указала на неё же.

  - А-а!.. У-у!.. – завопили возмущённо. – Утомили!.. Сколько можно!.. Три раза подряд!..

  Лохматый, чуть не облизываясь, сказал. – Попалась! – подполз к Маринке на карачках и повалил её на бок. Они лобзались, наверное, целую минуту.

  Колян не совсем понимал, что тут происходит.  

  - Это становится скучным, - сказала крашенная блондинка Галка. Одной рукой она сжимала медальон, висевший на груди, в другой у неё дымилась сигарета.

  - Завязывай! – крикнул Аркашка, хлопая Лохматого по заду и морща подвижное резиновое лицо.

  Колян присвистнул, сполз с дивана и протиснулся в круг между Галкой и Шурой. – В бутылку, что ли, играете?

  - Кто играет, а кто и смотрит, - сказала Галка.

  Шура, придуриваясь, схватил Лохматого за ногу и стал отрывать от Маринки. Аркашка заорал и схватил Лохматого за другую ногу. – Сантёр, тянем!..

  Наконец Лохматый был оттащен. Он уселся в центр круга и исторг из себя победную руладу, больше похожую на блеянье. Маринка трогала губы. – Ты, всосался!.. Как пиявка!..

  - Ладно, скажи что понравилось! – заявил Лохматый.

  Галка со скучающим видом пускала колечки из дыма. Лохматый выхватил у неё сигарету, весело умостился на своё место и глубоко затянулся, изобразив на лице выражение невозмутимого кретинизма.

  - Быстро на базу!.. Ну, - я сказала!.. – прорычала Галка.

  Лохматый – ноль внимания – пыхал умыкнутой сигаретой.

  - На раздевание давай! – крикнул Шура и оглядел всех расфокусированным взглядом, в котором угадывалась провокационная хитреца.

  Лохматый перестал пыхать. Аркашка схватил бутылку. – Моя очередь!

  - Ты серьёзно, Сань? – спросила Маринка.

  Таня стрельнула в Коляна раскосыми глазами.

  - Нет, в шутку! – Шура потыкал в Коляна кулаком. – Коля-ан!.. – потом боднул своей большой головой Светку, которая в ответ брезгливо отодвинулась. – Больной, что ли?

  - Ага, ба-альной!..

  Аркашка крутанул бутылку. Горлышко указало на Коляна. Он обвёл всех вопросительным взглядом. – И что?

  - Заголяйся, «что»! – сказал Шура.

  - Серьёзно, что ли?

  - А снимать будем по одной вещи? – спросила Галка.

  - Само собой, - сказал Аркашка.

  - Ты можешь снять всё, - подколол Галку Лохматый.

  - Заткниь, урод!

  Лохматый удовлётворенно заблеял.

  - Крути, Колян!

  Колян пожал плечами, стянул носки и крутанул бутылку. Горлышко выбрало Светку. Она развязала красную ленту, стягивавшую длинные русалочьи волосы.

  - Это что, одежда? – спросил Лохматый.

  - Это – вещь, – ответила Светка невозмутимо.

  - У меня таких вещей – вагон и маленькая тележка! – сказала Галка.

  Светка откинула с лица русую прядь и посмотрела на предательницу «со значением».

  - Да!.. Да!.. – загалдела мужская часть компании.

  - Стоп! – крикнул Аркашка. – Всё! Ленточки, побрякушки и всё такое – не считать. Снимаем только одежду!

  - Такого договора не было. Говорили о «вещах», - заупиралась Светка. Шура склонился к ней и полупохлопал полупогладил по плечу. – Испугался Светик!.. Испугался!..