Игра в чужую жизнь

Глава 6.1. О приказах и последствиях

 

Сами события ничего не решают. Их последствия зависят исключительно от людей.

Оноре де Бальзак

 

Утро началось неожиданно и неприятно. Неожиданность объяснялась тем, что полночи Лин посвятила разбору литературы – исключительно из личного интереса, поскольку актуальными эти допотопные манускрипты не являлись. Впрочем, с исторической точки зрения им бы цены не было, но… Похоже, в Храме Жизни их использовали как украшения.

О вчерашнем вечере вспоминать не хотелось. Как заметил Кари, хранители – что цепные псы, и место им за дверью. В домике, состоявшем из веранды, огромной комнаты и чуланчика с ванной, разместить на ночь двоих парней, не вызывая пересудов, было, как минимум, проблематично.

Марк, особо не заморачиваясь высоким предназначением хранителя, отправился к сослуживцам искать, как он выразился, возможные неприятности на свою голову или приятности на другие места. А вот Кари к миссии отнесся чрезвычайно ответственно, и сразу же после вечернего звона (ровно в десять – Лин к тому времени уже разобралась с местными часами) занял позицию на крыльце. Пусть он уверял, что спят метаморфы «чтобы скоротать ночь», девушке становилось не по себе при мысли об одиноко сидящем в темноте человеке, который, она не сомневалась, ни на секунду не сомкнет глаз, таращась вдаль и выискивая крадущихся злодеев.

Нет, насчет возможных посетителей Лин не обольщалась. К счастью, Кари собственноручно запер ставни единственного окна и придвинул изнутри пару полок с книгами. Кроме того, ей пришлось пообещать, что как только она услышит подозрительный шорох, сразу же сообщит об этом хранителю.

Пугающих шорохов не было. Как и сна. Сначала Лин даже обрадовалась, поскольку вопрос, чем себя занять среди сборища древностей, не требовал ответа.

Потом, далеко за полночь, она вдруг представила, как засыпает завтра посреди церемонии и, задув свечи, честно начала считать.

Без толку.

Затем ее посетила идея насчет того, что, раз уж все равно поспать не удастся, можно поговорить с хранителем, заодно скрасив и его бдение. Но, взвесив «за» и «против», от этой мысли пришлось отказаться. Не потому, что для Лин было важно общественное мнение. Оправдание легко найти, особенно если в последнее время только то и делаешь, что объясняешь свои поступки. Просто… Ей не нравились взгляды, которые начал бросать на нее Кари после недавнего «прояснения» отношений. И особенно после того, как выяснилось, что Марк не останется на ночь.

Нет, обиженному двумя царственными особами самолюбию это очень даже льстило, однако разум подсказывал: парень сам себе готовит петлю. И если Малдраб, заметив, что на его «дочь» смотрят как на снизошедшую к смертным богиню, ограничится нервным расстройством и мягким порицанием (почему-то казалось – ссориться с метаморфами он не станет), то король Грайт подобному отношению к будущей невестке явно не обрадуется. А гартонцы славились как воинственностью, так и коварством.

Черт, ну почему ей вечно надо за кого-то волноваться? Сначала с Марком пооткровенничала, подставив его под удар, теперь Кари под угрозой… Можно бы, конечно, сказать или сделать что-то, в корне противоречившее принципам метаморфа (знать бы эти самые принципы!), но портить отношения не хотелось.

Было в парне нечто такое… надежность, наверное… что добавляло уверенности хотя бы в ближайшем будущем, а его незаконченное ученичество отодвигалось куда-то гораздо дальше второго плана. Зря Лин смотрела ему в глаза, зря… Жаль, изменить ничего нельзя. На ум услужливо пришла подходящая цитата, мол, мы в ответе за тех, кого приручили. Но кто ж знал, что он приручится так быстро?..

Кстати, она уже вспомнила все о своем мире. Все, кроме себя. Там были машины и Интернет, спутники и ядерная бомба, многомиллионные города и электричество. А девушки по прозвищу Лин не было!

Самое же страшное заключалось в том, что реальность происходящего почти не вызывала сомнений. И навязчивая идея понять, кто она на самом деле, ничуть не слабела. Наоборот, теперь это была цель. Если только «ее» мир существовал… А игра в жизнь все больше приобретала свойства настоящего бытия. Чужого бытия!

Смирившись с неизбежным бодрствованием, Лин устроилась поудобнее и… уснула.

Неприятность пришла в виде хмурой служанки, которая на рассвете влетела в незапертую дверь и громовым голосом осведомилась, требуются ли ее услуги.

– Стучать здесь не принято, да?

В ответ женщина вручила «Ее Высочеству» какой-то сверток, приказала немедля надеть хламиду и сандалии, а затем следовать к Храму.

– А что насчет завтрака?

Служанка сообщила, что император посоветовал не кормить утром принцессу «для улучшения цвета лица», и степенно вышла с тем же недовольным видом.

Лин развернула сверток и поняла, что имел в виду «папочка», бросая странные угрозы.

Хламида оказалась белоснежным широким халатом. К ней прилагалась записка – вырванный откуда-то кусок рукописного текста: «…паломники подходят к Озеру Очищения в белых одеждах, сотканных изо льна, выросшего в Год Жизни, что символизирует их готовность оставить позади все мирское и приобщиться к храмовым таинствам. По очереди они приближаются к воде: мужчины справа, женщины слева. Достигнув кромки воды, паломники сбрасывают одежду, дабы не осквернять священное озеро творением рук человеческих, и медленно идут к противоположному берегу, где слуги…», на обратной стороне приписка: «Меня не интересует, как нравы твоего мира соотносятся с нашими обрядами. Имея наглость угрожать императору, будь готова к последствиям. Учти: Грайт очень суеверен, его устроит лишь истинное чудо. И не стоило безродной девке грубить эльфу, он мог повлиять на твою судьбу…» – вот так, коротко и по сути.



Отредактировано: 29.01.2022