Игроманы

Интро к игре

Солнце вставало над мутным с утра горизонтом. Корабли Рима готовились уйти в Адриатику. Тысяча галльских конников, вспомогательные войска, присланные Юлием Цезарем, ожидали погрузки в порту Брундизия. Ржали лошади. Всадники переговаривались на гортанном варварском наречии. Командиры держать держали разукрашенные шлемы подмышкой или передавали конюхам — день начинался жаркий.

Тяжелая пехота, истинные римляне, держались от варваров в стороне. Здесь были молодые новобранцы из сельских плебеев, по сути нищие, но гордые правам гражданства. Не отказались от похода и те ветераны, кто не сумел привыкнуть к мирной жизни или разорился и продал свой полученный за службу клочок земли. Лица этих людей, зачастую покрытые шрамами, выражали лишь стоическое терпение, в то время как молодым солдатам явное не терпелось отплыть. За каждой соней солдат наблюдал центурион — красные гребни их шлемов выделялись в толпе.

-- Смирно, придурки! Соблюдать порядок! Балбус! У тебя плащ в навозе. Почисти, а то тебя примут за одного из тех косматых парней, -- центурион кивком указал на галлов.

Лошадей тем временем погрузили первыми — на большие корабли с самыми глубокими трюмами. Галлы цепочкой поднимались на либурну вмещавшую до шести сотен человек, и полностью заняли два корабля, которые тут же отошли на рейд. Еще тридцать кораблей предназначались для четырех легионов, набранных Крассом в римской провинции. Двадцать тысяч человек — очень много для Брундизия, но слишком мало для войны с парфянами. Впрочем, в Сирии Красса ожидали еще три легиона — ветераны, закаленные войнами на востоке.

Топая сандалиями, легионеры уже заполняли трирему. Триерарх равнодушно наблюдал за «сухопутными крысами», время от времени он отворачивался от сходен и изучал мутный горизонт.Солнце поднималось все выше. Из-за большого числа людей, лошадей и провианта погрузка затягивалась.

Наконец,почти все корабли с легионерами на борту отошли от причала, ив этот момент на сильно опустевшей пристани появился сам Марк Лициний Красс — сенатор, наместник Сирии, и богатейший человек Республики. Человек с железной хваткой и беспощадный победитель Спартака.

Сухое жесткое лицо Красса покрывал густой загар. Глаза смотрели исподлобья. Угля тонкогубого рта опустились вниз.

По долгу службы Красса сопровождали офицеры штаба: легаты Кассий, Октавий и Рустий, а также его единственный выживший сын — Публий Лициний Красс.

Морской ветер трепал плащи молодых нобилей и гребни их шлемов. Триерарх отсалютовал полководцу. Красс и его свита взошли на борт штабной триремы.