Игрушка Сурового

Глава 1 Тук-тук. Кто там?

Юлия

Я проснулась от грохота. Резко вскочила с кровати, распахнула глаза и попыталась сориентироваться в ситуации.

Это было не похоже на удары по двери. Кто-то словно колотил ногами.

Я встала и с осторожностью подошла к двери.

— Коля, блять, открывай! Коля, терпение мое не испытывай, — слышался грозный мужской голос.

Коля. Николай. Так зовут моего отца. Что им нужно?

Тревога захватила меня, мне стало трудно дышать. Я одна дома. Куда звонить? Что делать?

С трясущимися руками я побежала за телефоном. Нужно позвонить папе. Нужно срочно позвонить папе.

— Слышь, ты! Я шаги твои слышу. Дверь открывай! — снова этот грубый голос.

Паника. Паника. Паника.

Судорожно ищу в контактах номер отца. Проснулась моментально.

Звоню. Идут гудки, но он не отвечает. Звоню еще раз.

Сижу на кровати, подогнув ноги под себя, и пытаюсь не зарыдать. Слезы сейчас мне не помогут. Ну а что мне еще делать? Что мне делать, как не плакать? Ком в горле уже мешает дышать. Такой выброс адреналина, что я просто теряюсь.

Набираю отца снова и снова. Тишина.

Слышу щелчок двери, словно она открылась.

Я кутаюсь в одеяло и медленно выхожу в коридор. Выглядываю из-за угла и вижу двух мужчин в черных куртках. Два огромных амбала со взглядом убийц.

Сердце убегает в пятки. Я хватаюсь руками за дверь. Что им от меня нужно? Зачем они пришли?

Я тут же хватаюсь за ручку двери и резким движением пытаюсь ее закрыть, но кто-то наваливается на нее с невероятной силой.

Меня шатает, и я чуть ли не падаю на спину, еле-еле удерживаясь на ногах.

Я встала как вкопанная. Как статуя.

Первым заходит мужчина на вид лет 45. У него короткая стрижка, шрам над правой бровью и разбитая губа. Держит в руке кастет. Он смотрит на меня так, будто сейчас меня этим кастетом переломает.

За ним следует мужчина чуть ниже. Лысый, с изогнутыми светлыми бровями и зубочисткой во рту.

— А ты что за краля такая? — проходя глубже в комнату, спрашивает лысый.

Я молчу, лишь укутываясь в одеяло сильнее, пытаюсь так защититься. Сердце бешено колотится, и даже сил ответить нет. Я смотрю на этих грозных мужчин и боюсь, что больше никогда не выйду из этой съемной квартиры.

— Глухая? — спрашивает второй и делает шаг в мою сторону.

Я понимаю, что уперлась спиной в комод. Дальше отступать некуда.

Никогда не была в подобных ситуациях и как реагировать, просто не знаю.

Нужно было, наверное, звонить в полицию или куда-то еще. Правильно говорят: хорошие мысли приходят поздно.

Мужчина останавливается в метре от меня, оценивающе осматривает меня с ног до головы.

От его черных глаз у меня мурашками все тело покрылось.

— Ты кто?

— Да дочка это его, наверное. Уж для телки, которую он поебывает, молодовата будет, — процеживает тот с зубочисткой и тоже приближается ко мне.

Я пытаюсь просто вдавиться в этот проклятый комод. Вот это утро…

— А вы кто? — наконец-то решаюсь спросить я.

Выходит паршиво. Настолько, что это звучало словно писк загнанного мышонка. Хотя на деле так оно и есть.

Я смотрю то на одного, то на второго. Они переглянулись и посмеялись. Первобытный, животный ужас. Да они раздавят меня только одной рукой. Я никогда не отличалась смелостью или решительностью и сейчас очень об этом жалею. Стоило бы посмотреть в глазок или правда позвонить в полицию. Почему я не додумалась? Мысли о том, что они могут со мной сделать, проносились одна за другой.

— Колян нам бабок должен. Где он, скажи, и мы уйдем. По-хорошему прошу, — лысый мужчина достал изо рта зубочистку и разломил ее пополам.

Я вздрогнула так, словно он сделал это с моей рукой.

— Я не знаю, где папа. Он не берет трубки, — выжала из себя я.

Он недавно потерял работу, сейчас в поисках. Может, поехал на собеседование? Он обычно не ставит меня в известность. Да и вообще мы мало общаемся после смерти матери.

— По-плохому, значит, хочешь, — выцеживает второй, облокачиваясь об бок двери.

Я отрицательно киваю, лишь сильнее закутываясь в одеяло. Папа, что ты натворил? Какие деньги? Мы бедно живем. Да еще и у таких людей. За что, пап?

Мне никуда не сбежать. Даже если я попытаюсь, они схватят меня уже в коридоре.

— Может, ты еще раз подумаешь, где он может быть, кроме работы? — видимо решил уточнить громила.

Но я искренне не знала ответа. Слезы уже подступали к глазам. Я правда не знала, не понимала, почему папа даже не предупредил меня. Неужели я недостойна знать? Почему я должна сталкиваться лицом к лицу с таким ужасом одна за то, о чем я даже не знала? Почему такая несправедливость?

Мужчина с кастетом достает телефон и передает:

— Да, босс. Нет, нету. Тут только цыпа. Ну ничего такая, ебабельная.

Мне стало так мерзко. Противно. Такое слово они подобрали, чтобы меня описать?

— Ну что, поехали, — утвердительно произносит лысый здоровяк.

— К-куда? — дрожащими губами произнесла я.

Я не хотела никуда ехать. Я боюсь этих мужчин. Что это вообще такое? Как можно кого-то принудить к таким действиям?

Похоже, что у меня нет выбора. Звать на помощь? А точно ли будут в моем доме смельчаки, которые мне помогут?