Игрушка трех оборотней

Часть 1

Прошлое

«Мама почему ты назвала меня Златовлаской?»

Моя мама морщится, когда я задаю вопрос, который задавала уже сотни раз. Ей надоело рассказывать мне эту историю, но я никогда не устану представлять себя маленькой девочкой в собственной сказке.

— Не сейчас, Голди, — отвечает она, предпочитая заняться чем-то другим, лишь бы не сидеть со мной. Однако это один из немногих способов, с помощью которых я могу заставить её уделить мне хоть немного времени или внимания. По какой-то причине, как только она начинает рассказывать мне о своих мечтах до моего рождения, она погружается в волшебство истории и забывает о том, чем бы предпочла заняться.

— Пожалуйста, мам, — я стараюсь, чтобы мой голос не был слишком высоким и раздражающим. Это простая просьба, от которой она вряд ли откажется.

Мама смотрит на гору немытой посуды, а затем снова на меня. — Ладно. Ещё разок.

— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя и надеюсь, что этого не произойдёт.

«Когда ты росла в моём животе, — говорит мама, положив руку на свой почти плоский живот, — мне начали сниться сны».

— О чём? — спрашиваю я, как всегда подыгрывая ей.

— О крошечной золотоволосой девочке.

— На мне зелёное платье, — радостно говорю я, и от волнения мой голос звенит.

— И три пушистых коричневых медвежонка.

— История понравилась, — говорю я.

— Точь-в-точь как история.

— Медведи обидели маленькую девочку? — спрашиваю я.

— Нет, — тихо отвечает мама. — Они не причинили тебе вреда.

Мне нравится, когда она так погружается в сон, что забывает, что маленькая девочка — это всё же не я. Она ведь не знала, что я девочка, пока я не родилась. Я была просто загадочной выпуклостью на её теле.

— Что они сделали?

— Они играли с тобой. — Она закрывает глаза, пытаясь вспомнить образы. Уголки её губ приподнимаются в улыбке.

— Они играли?

— Да. Они щекотали тебя своими носами в ладонях. Они гонялись за тобой, пока ты не расхохотался так сильно, что упал на траву. Потом они окружили тебя, как большой коричневый меховой ковёр, и обнюхивали со всех сторон.

— Улыбнулась ли я?

— Да. Ты выглядела очень счастливой. Это медведи сделали тебя счастливой.

Я часто мечтала, чтобы медведи из сказки пришли за мной, чтобы одиночество, которое я чувствовала почти каждый день, сменилось теплом этого счастья, чтобы я могла уткнуться лицом в их мягкий мех и смеяться, как та девочка из сна.

— И поэтому ты назвала меня Златовлаской?

«Как будто Вселенная пыталась мне что-то сказать», — размышляет мама, а затем, словно опустив заслонку, её улыбка исчезает, как прилив. Она разглаживает юбку и встаёт с дивана.

— Как звали медведей? — окликаю я её, уже скучая по теплоте этой истории.

— Я же сказала тебе, что не помню. Часть меня не верит ей. — И это последний раз, когда я рассказываю эту историю.

Она всегда говорила одно и то же, зная, что эта угроза меня напугает, но в тот раз она не отступила. Больше я эту историю не слышала.

Ночью, когда мне было холодно в постели, я представляла, каково это — быть окружённой теплом трёх каких-то мифически добрых медведей. Я часто возвращалась в мамин сон, представляя, как засыпаю в окружении медведей, которые оберегают меня и наполняют радостью пустые, безжизненные уголки моей души. Я хранила этот образ до тех пор, пока не достигла половой зрелости, и симпатичные мальчики заставили меня забыть о медведях, пока не началась моя настоящая история.

Однажды…

ГОЛДИ

Наручники слишком туго сидят на моих запястьях, впиваясь в кожу и кости. Он застегнул их именно так, как мне нравится. Каждый наручник прикреплён к спинке кровати, широко разводя мои руки. Я сгибаю пальцы в прохладном воздухе, прислушиваясь к каждому звуку, чтобы понять, где он в комнате.

Здесь так тихо, и без помощи моих глаз, которые закрыты атласным шарфом, я чувствую дрожь бессилия, от которой сжимается моя киска. Мои ноги тоже привязаны к каркасу кровати, но не наручниками, что очень жаль. Больше всего мне нравится прикосновение металла. Это всегда добавляет остроты.

Из тишины доносится едва слышный шорох ткани, возможно, движение руки, а затем холодный металл скользит по моей груди, и я знаю… он собирается зажать мой сосок…

Звонящий телефон вырывает меня из моих любимых фантазий, заставляя сердце биться чаще. Я тянусь к нему свободной рукой, уже уверенная, что это рабочий звонок. Сейчас за полночь, и никто из тех, кто хорошо меня знает, не стал бы беспокоить меня в такой поздний час.

Моё наслаждение было прервано, и я пришла в негодование. Как же я не люблю, когда меня отвлекают!

— Здравствуйте, это фирма «Золотые замки», — произнесла я профессионально, хотя и немного запыхалась, пока бежала к телефону.

— Здравствуйте, — ответил мне низкий и мягкий голос, словно лучший сорт шоколада. — Простите за беспокойство. В мой дом проникли, и замки на дверях были сломаны. Не могли бы вы прийти сегодня вечером?

— Да, — я села и сбросила одеяло с ног. — Дайте мне секунду, чтобы найти ручку.

Я перевела телефон в режим громкой связи и принялась рыться в прикроватной тумбочке, пока не обнаружила блокнот и ручку.

— Где вы находитесь? — спросила я. Мужчина назвал незнакомый адрес и сказал, что его зовут мистер Бьорн, и мне нужно будет воспользоваться GPS, чтобы найти его дом. Он также подробно описал замки, которые ему нужны, и я с радостью обнаружила, что все они есть у меня в наличии.

Я назвала ему цену и договорилась встретиться с ним в течение часа, после чего завершила звонок. На моей тумбочке лежал маленький ключик, и я освободила свою скованную руку из-под наручника, вздохнув от разочарования. Сегодняшняя фантазия подошла к концу, и я с грохотом вернулась в реальность.