Игры Nemesis (русский язык)

Игры Nemesis

Ingressus*

Nemesis (Немезида) (греч. Νέμεσις) — одна из дочек Никс (Гесиод), богиня человеческой судьбы, покровительница общественного порядка, олицетворение наказания богов.

В переносном значении Немезида — кара, расплата.

Отвечают ли за грехи родителей дети? А внуки?

И что такое преступление? Разве убийство убийц – преступление или грех?

Этой истории уже более 80 лет, но эхо слышно и по сегодня.

Видел Настурцию? А Петунию? Нет? Ты вообще ничего не видел?

Да видел ты, видел! Вот они тут между грядками и травой. Настурция это цветок такой, а не имя красивой девушки.

Но это, как говорится, ещё цветочки. Вон ещё Виола, Бальзамин, а вот Маруня.

Груша Маруня. Огромная, старая груша,

посаженная давно, еще до войны. Как говорят евреи – до «Катастрофы».

Просто груша, старая высоченная груша. С такой жёсткой корой. И маленькие одичавшие груши родятся. Тучей налетают, радостно каркают вороны. И клюют груши. А они по одной падают, и, как камень, грохают.

Давно её нужно спилить, но кому? Некому пилить.

Лесь нискем не разговаривает. Хотя это и не имеет значения. Какая, в конце-концов, разница? Надо бы съездить к нему, тут недалеко от Львова, каких-то там 20-30 километров.

Попробовать с ним поговорить. Или с его мамой. Если удастся поговорить.

Ну, хорошо, потеплеет и поедем. А может и нет…

Когда ему легче, и он возвращается из своего мира, он и тогда ни с кем не разговаривает. Он просто сидит возле окна или на маленькой скамеечке в саду рядом с грушей.

Грушей Маруней.

Лесь может сказать всего два слова – «Файна зупа».

Какая зупа? Что это за суп? Почему эта «зупа файна»?

Никто – ни мама, ни доктор из психбольницы, ни женщина – экстрасенс не смогли понять – что это за зупа и почему она файна?

К Маруне каждый год прилетают наглые, крикливые вороны. Клевать маленькие, твёрдые как камень груши.

Воронам нравится.

Когда-то, ещё при поляках, Маруня посадила эту грушу.

Когда? Кто это уже помнит? “За Польщи”. Маруня, или Марыся, а может Мейра,

* Ingressus – вступление (лат.)

Может Мория, Мириам или Мария. Марунька.

Мириам немцы забрали в газовую камеру. А может и не забрали.

Что-то тут не то. Тайна какая-то.

Но немцы тут “при делах”.

Было известно, лишь то, что немцы виноваты в гибели Маруньки, её мамы, отца, братиков, всех евреев в селе. Всех.

Про грушку знала София, старенькая бабушка Лесика. Она “ходила” с Маруней. Софу староста села записал как дочку. Маленькая Софа Зельман стала Зося Крук.

Софийкин и Олеся отец, дед Леся, был мельником

 в третьем поколении, но он уже был Крук, ворон.

Семья Круков раньше носила фамилию Млынарских, твёрдо считала себя украинцами до мозга костей, работягами занимавшимися измолом зерна. Хотя кем раньше был прапрадед Олеся, возникают вопросы.

А вот Маруньку никто и никак не записал. Она осталась Мириам Гольдберг.

 Марунька совершила самоубийство.

После того как с ней “весело” провели время два местных полицая.

Гольдберг Мириам предпочла газовой камере верёвку.

Но про самоубийц не принято говорить. Тем более про жидовку*.

Староста, мельник Остап Крук, поехал в Сибирь после войны «валить» сосны. Там его сосна и прибила, а может и блатные за то, что он «падла» не здох во время войны, а немцам прислуживал.

Хотя, какое там – прислуживал? Просто спасал кого мог и как мог.

Да и вообще, он бывший мельник, кулак и пособник нацистов, «враг народа».

Софа стала Зосей, украинкой. Она начала стыдиться своей

настоящей фамилии, исправно посещала церковь.

Иногда вспоминала детство. Подружек, соседку Мириам.

Когда пришло время получать паспорт, ей казалось всё в прошлом – сном, всё забылось.

 Традиционная местная юдофобия. Жиды* тут всегда были «не совсем правильными» людьми.