Игры с разумом на вылет. Книга 2

Домой!

Успех — это способность шагать от одной неудачи к другой, не теряя энтузиазма.

Уинстон Черчиль.

- Понимаешь, Джулия, – хриплым шёпотом бормотал я онемевшими губами, – Это случилось слишком быстро. Если бы было времени больше, или можно было бы подготовиться заранее, я бы подобрал что-то более трудное. Вот, к примеру, чем не загадка? «Хожу на голове, хотя я на ногах, хожу я босиком, хотя и в сапогах». Как ты думаешь, что это? Это гвоздик, которым подмётка сапога прибивается! Мне кажется, загадай я эту загадку, её бы Краст не отгадал бы!

Я лежал на палубе фелюги, всё тело ужасно распухло, покрылось синей сетью вспухших вен, невероятно болело, суставы ломило а дыхание было хриплым и прерывистым. Джулия плакала надо мной, и моё лицо было мокрым от её слёз. С другой стороны стояла на коленях Велль и глядела на меня жалобно-прежалобно. Я торопился. Я знал, что скоро умру, и мне очень хотелось рассказать Джулии о своей любви к ней, и о том, как я подружился с Клаусом, и о том как я рад, что Клаус и Велль нашли друг друга. Только трудно было подобрать слова, которые не выглядели бы банально. Вот и рассказывал всякую чушь.

Декомпрессия. Это научное слово, которое обозначает кессонную болезнь. Когда водолаз погружается в пучину вод, для компенсации давления окружающей среды, необходимо увеличить и давление в водолазном скафандре. Ну, или как в моём случае, в том пузыре воздуха, в котором я находился. При этом неминуемо увеличивается содержание азота в крови. Во много раз. Чем глубже, тем больше. Чтобы этот азот выходил из крови постепенно, водолаза поднимают на поверхность медленно, периодически останавливаясь на определённых глубинах и давая человеку время на передышку. Этот Краст выдернул меня из глубины почти мгновенно. Заранее зная, что этим обрекает меня на смерть. Я его не винил, наоборот, я был ему очень благодарен. Я проиграл, а значит, должен умереть. Но добрый дядюшка Краст дал мне шанс попрощаться с друзьями! Когда я выскочил из воды в своём пузыре воздуха, уже без памяти, меня быстро вытащили на палубу, и фелюга на всех парусах рванула из омута Кала. То есть, Краст дал шанс спастись моим друзьям. Без меня они бы не ушли, я-то их знаю. Спасибо тебе, Краст, ещё раз!

Конечно, я догадывался, что водяной, наш доктор, сразу прыгнул в меня, как только я выскочил на поверхность. Но, точно так же, я был уверен, что Краст это предусмотрел. И рассчитал всё так, что сил водяного не хватит. Он, зараза, как ни крути – умный.

Я почти собрался с духом, чтобы начать прощальную речь, и даже открыл рот. А потом решил подождать ещё чуть-чуть. Вот, закончит Клаус манёвр с парусами, закрепит их, подойдёт ближе, вот тогда я и скажу всё, что задумал. А пока … что говорить ещё?

- А как у вас без меня дела были? – выдавил я с трудом.

Джулия зарыдала в голос и отвернулась. Велль потупилась.

- У нас всё нормально было, – мягко сказала она, – Если все живы, значит нормально. Твой элементаль жёг кракена и после того, как ты … нырнул. Да, ещё как жёг! Море кипело! Потом кракен рассвирепел и одним щупальцем ударил по фелюге. Хорошо, что без замаха. Так, на излёте. Однако, повредил ограждение и немного палубу. И ещё этот, как его, гик, кажется. Ну, к которому нижнюю сторону паруса крепят. А потом случилось странное. Словно кто-то неслышную команду дал. И все акулы, которые неподалёку были, и кракен с ними, начали вокруг фелюги круги наматывать. Строго на одинаковом расстоянии. И не нападают, и не уходят. Словно, ждут чего-то. Ну, теперь-то понятно, чего они ждали. Результатов вашего пари. А мы тогда растерялись. Но оборону, как смогли заняли. Потом Клаус плюнул на оборону и принялся этот гик чинить. И даже успел это сделать. А потом и акулы и кракен в разные стороны от нас дёрнули, как от прокажённых, и на глубину ушли. А потом, вдруг, ты из воды ка-а-ак выскочишь! На несколько метров вверх! И обратно в воду – плюх!

Джулия всхлипнула и нежно прикоснулась ладошкой к моей щеке.

- Ну, Клаус сразу прыгнул за тобой, – продолжила Велль, – Только ухватил за конец тросика, свёрнутого бухтой. Он за тобой гребёт, бухта разматывается, мы с Джулией возле борта визжим … всё, как обычно. Доплыл Клаус до тебя, в несколько взмахов, тебя тросиком обмотал и кричит нам, мол, тяните скорее. Мы ухватились и тянем. Вытянули, а ты такой!..

- Лёшенька, что он с тобой сделал, гад! – всхлипнула снова Джулия, видимо, заново переживая открывшееся перед друзьями зрелище.

- Клаус за тобой на борт выскочил, и сразу к парусу. А нам кричит, чтобы рулили кратчайшим путём из омута на чистую воду. Так и поплыли, Джулия над тобой рыдает, я рулю, а Клаус с парусами мудрит. Только вырвались за утёс Дженикер, как в омуте словно вода вскипела! Опять акулы беснуются, опять кракен вылез, и ещё кто-то так хвостом плеснул, что волны поднялись, размером не меньше нашей фелюги! Но к нам никто не плывёт. Там все, внутри границ омута, бурогозят.

Чуточку успокоились мы, дух перевели, и к тебе. А ты лежишь без чувств, и вид у тебя … ну, ты понимаешь.

- Ладно, – говорит тогда Клаус, – у Лёхи есть элементали, они своего хозяина без помощи не оставят. Пошли-ка мы ребята, в сторону дома.

Ну, мы и пошли. Хоть и недолго. Получаса не прошло, как за нами три корабля погоню начали. Клаус назвал их бригами. Догнали нас быстро. Ещё бы, у них у каждого по две мачты, а у нас только одна, да и то, со сломанным гиком. Ну, вот, догнали они нас и с ближайшего брига высовывается такой, смуглый, безбородый, бровастый … Клаус его Хасан-беем назвал. Высовывается и кричит, что, дескать, он так и знал, что мы в омут Кала собирались. Он, дескать, об этом догадался, ещё когда вы у него фелюгу силой забрали. Лёха, вы же не забирали у него фелюгу силой? На тебя это не похоже. Да и на Клауса тоже.