Ильтасса. Создатели

Глава 1

Резкий гудок автомобиля вернул меня с небес на землю и заставил ускорить шаг. Быстро перебежав дорогу, я свернула за угол и вздохнула с облегчением. Еще немного и буду на месте, где наконец-то смогу перевести дух.

Знаете, есть такие девушки, которые всегда в центре внимания вопреки своему желанию. Их все обожают, копируют манеру одеваться и говорить. Они окружены толпой и настолько от этого устают, что всегда стараются найти место, о котором никто не знает и в котором их не найдут. Так вот, я точно не из их числа. Меня не зовут на вечеринки, я практически ни с кем не общаюсь, кроме Лизы (с ней мы подружились еще в средней школе), и я точно не поставлю сотню на то, что в классе знают обо мне что-то большее, чем имя. Если обо мне вообще знают. Хотя, такое положение дел мне нравится гораздо больше. В младших классах меня сильно дразнили, так что пусть лучше никто не заметит, если я внезапно исчезну с лица земли. Разве что мачеха не сможет дотянуться до семейных денег и объявит в розыск.

Мама умерла при родах, и когда мне исполнилось пять, отца убедили, что нам обоим отчаянно не хватает женского тепла и заботы. Так в нашем доме появилась Элеонор: властная дамочка, больше всего на свете любящая деньги и положение в обществе, которое эти самые деньги дают. О, с каким рвением она хватает газету по утрам! Нет, разделы политики и экономики ее не интересуют, она сразу же переходит к светским сплетням. И как она визжит от счастья, когда видит там свое фото рядом с какой-нибудь знаменитостью. Ее комок шерсти тут же старается благоразумно спрятаться куда-нибудь подальше, но чаще всего у него это не выходит и каждый раз ему грозит быть задушенным от излияний чувств. Нет, вы не подумайте, на самом деле я ничего не имею против этого блохастика (в миру зовущегося мистером Тиммилиамом Третьим). Он вполне себе милый йоркширский терьер. Даже весьма сообразительный. И будь у него другой хозяин, мне бы он искренне нравился. Но, увы, его появление всегда сигнализирует о приходе Элеонор. А потому, да простит меня блохастик, я бы предпочла его вовсе не видеть.

Так вот, план отца по окружению меня материнской любовью и заботой с треском провалился, а наше общение с «мамочкой» сводилось к ее упрекам по поводу моего неблистательного поведения и внешности, и моим хлопаньям дверью. По всей видимости, отец гораздо раньше меня понял, какую ошибку совершил, потому что буквально через три года, когда я задула ровно восемь свечей на праздничном торте, он исчез.

Я тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, и непослушная прядь волос тут же упала на лицо. Пожалуй, волосы были еще одним средством в негласной войне с мачехой. От природы я натуральная блондинка, но назло Элеонор выкрасила волосы сперва в ядовито зеленый (у мачехи каждый раз дергался глаз при виде меня), а потом в черный цвет. Как у отца. Хотелось хоть чуточку быть на него похожей. Но дедушка сказал, что я вылитая копия его матери, то есть моей прабабки, а вот от папы унаследовала только характер. Жаль, конечно, но с тех пор я все равно красила волосы только в черный. Нравится мне, как Элеонор скрипит зубами при виде меня.

Я толкнула калитку и приветливо помахала Тому – работнику кладбища, который служил здесь с незапамятных времен. Шаркающей походкой он направлялся в сторожку, попутно ища в нескончаемых карманах запропастившуюся вещь. Даже проверил в нагрудном кармане канареечно-желтой рубашки, забравшись под вязаный жилет. Едва завидев меня, старик разулыбался, обнажив неровные желтые зубы.

− Добрый день, мисс Григ. − Он приподнял свое старомодное клетчатое кепи в знак приветствия. − Чудесная погодка сегодня, не находите? Вас вчера не было, и я уж было заволновался, не случилось ли чего.

− Привет, Том. – Старый работник настоятельно просил называть его по имени, хотя сам наотрез отказывался говорить мне «Джесс» или «Джессика». Всегда только «мисс Григ». – Вчера у меня был вечер хороших манер, – при одном воспоминании о котором я закатила глаза. – Это моя часть сделки, если я хочу иметь хоть немного свободы.

Старик сочувственно улыбнулся и присел на лавочку возле здания. Мне нравился Том, с ним всегда было спокойно. Порой было достаточно просто постоять рядом, чтобы все волнения и тревоги исчезли. Старик никогда не суетился, не спешил и то, что для других людей казалось важным, для него было несущественным. Возможно, сказывалась его работа. Где, как не здесь, осознаешь, что все рано или поздно закончится, и в конце будет иметь значение лишь то, был ли ты счастлив и что успел сделать.

Я махнула ему рукой и бодро пошла по тропинке. Уже два года я приходила сюда почти каждый день. Два года как не стало дедушки, единственного человека, который всегда был рядом и даже не считал меня странной, хотя нужно признать, что странностей у него самого хватало. Но с ним я никогда не чувствовала себя одинокой и брошенной. А ещё он всегда знал, как меня рассмешить. И за один этот факт я была готова поддержать любую его авантюру и верить во что угодно. Даже в волшебные миры.

 Пройдя несколько шагов, я взяла правее и уперлась в уродливую каменную горгулью. И какой идиот додумался поставить здесь эту пакость? И так не самое радостное место, так еще этот монстр скалится так, что оторопь берет. Я передернула плечами и отвернулась. Пара шагов и передо мной выросла плита с холодными буквами: «Здесь покоится Артур Григ. Лучший муж, отец и дедушка». Ни о чем не говорящие слова, за которыми кроется целая жизнь человека. В носу как всегда защипало, а я неловко похлопала по холодному камню.