Имитация сказки

Главы XVII – XXI романа Е. А. Цибер "Имитация сказки"

   XVII.

   От Фай веяло розовым маслом и настойкой валерианы.

   Дама замедленно плыла к выходу из дворца, время от времени приостанавливаясь и хватаясь рукой то за одну, то за другую колонну. Бедняжка старательно дышала ртом – ритмично, чтобы немного прийти в себя.

   Надя не выдержала, и повела перезрелую соперницу под руку...

   Удаляясь из обеденной залы, Надя услышала комплимент Ри-Тео, внезапно сделанный по адресу Ткэ-Сэйроса:

   – Ну, дружище, ты превзошел даже моего родителя! И, коли соизволишь спросить меня, так – лично голосую за предпоследний вариант Малахитового...

   – Умоляю, Тео, не сейчас! Нашел время для похвал! У Фай – жуткое горе! А ты... – сердито оборвал друга архитектор.

   До глубины души задетая кинжалом дурной вести о малышке, Надя все-таки не настолько утратила ощущение реальности, чтобы не осознать: вот оно – то самое, что с первого момента знакомства с поэтом не давало попаданке покоя! Оно – нездешнее, не из мира Шума! Оно, это нечто, – такое симпотненькое, родненькое Надиному сердцу! Это, едва ли определимое каким-либо одним словечком, Нездешнее Оно было причиной, по которой Надя и прониклась симпатией к поэту-хаму, и в то же время маялась некоторым неуютством от присутствия Ри-Тео.

   Было в тяжеловесном парне с рыжими детскими курчавинками у висков несомненное сходство с теми прикольными, но беспардонными парнями, которые в родном Надином Екатеринбурге круто накачивали бицепсы и шустро вдували девчонкам, нисколько не парясь из-за такого отстойного чувства, как Любоффф.

   Надя и возмущалась, и восхищалась такими парнями. Они были несносны, шумливы. У них не было тормозов сентиментальности или тактичности. Однако, такие крепкие, непосредственные, примитивно-понятные, они не мучали девчонок загадками и припадками.

   Странно, что Тео – поэт. При этом – довольно хороший поэт! Будь он, скажем, мельником или каменщиком, Надя меньше бы изумлялась нагловатым, но искренним манерам и фразам Тео...

   Мысли о поэте немного отвлекли Надю от главного вопроса: зачем явилась Фай?

   Видимых причин посещения не было.

   Подле Эз-Фары пребывала дубль-Надя, значит, девочка не могла позвать Надю-попаданку для прощания. Так в чем же дело?..

   Фай и Надя выбрались из дворца на полянку. Фай, забыв с горя приподнять подол и подметая им травку, замаранную подсыхающим колзовым киселем, прошла к одинокой березке – ближайшей от Мав-Го.

   Спиной прислонившись к белой коре, по-детски неровно тронутой черными полосочками, Фай воззрилась на попаданку – со странной мольбой и непонятной Наде надеждой в мутно-желтых глазах!

   Молчит и держится руками за черную косу!

   И просит немо, одним лишь скорбным взором, – боясь, что Надя откажет. И, одновременно, веря, что – согласится!

   – Мне жаль бедняжку Эз-Фару, – не выдержав молчания, заговорила Надя. – Что с ней случилось? Она простыла? Упала с пони? И – чем я могу помочь? Скажите скорее!

   Женщина облизала узкие губы. Надя еще раз поразилась тому, как это немолодое несимпатичное лицо – дряблое, в морщинах! – могло некогда привлечь Сэйри. Архитектор молод. Его роман с Фай не мог начаться в давние времена, когда дама, вероятно, выглядела чуточку красивее!

   – Приношу свои извинения, девочка! – тяжело выдохнув, молвила Фай. И, выделяя нужные слова, начала объяснять ситуацию глубоким, чарующим голосом:

   – Наследница рода Рахейру совершила огромную глупость. Она приютила и спрятала детеныша колзов. И он ее проткнул...

   Надя ахнула.

   – Единственное противоядие недоступно. Слишком далеко! Слишком много времени надо, чтобы его добыть!.. Час назад я полагала, что несомненно потеряю маленькую. Но если вы, девочка, согласитесь принести себя в жертву – есть вероятие спасти наследницу Рахейру. Это важно не только для близких Эз-Фары. Жизнь наследницы весьма значима для процветания династии, а также и для всего Мум-мели-дайра!..

   Фай особенно нажала на сочетания: «принести себя в жертву», «вероятие спасти» и «значима для процветания династии».

   Наде, как представительнице среднего слоя общества, играющего в демократию, было глубоко наплевать на процветание чьих-либо правящих династий. Зато надежда спасти очаровательную малышку, пусть даже умерев самой, несказанно обрадовала попаданку.

   «Кто тебе эта наследница? Знакомы вы – без году неделя! И ты, как последняя дура, хочешь за нее, чужую девчонку, отдать смерти саму себя?! – негодуя, зашипела из подсознания Надя-третья. – И, кроме того, вполне возможно, это просто ловушка! Вдруг Фай специально выманивает тебя из Мав-Го, чтобы погубить в Топском омуте? Или отдать колзам?! Откажи! Беги во дворец! Проси Сэйри прогнать Фай с ее дурацкими просьбами!..»

   Но голос вскоре замолк.

   Ведь Надя мысленно отмахнулась от циничных советов. И просто не слушала. Для рассудочных гадостей Нади-третьей добросердечная Надя-первая временно оказалась  вне зоны доступа!

   – Я согласна! Что угодно! Только пусть няшка живет! – через пару секунд после последних слов Фай храбро сказала Надя.

   – Вы очень добры, девочка... – Не было похоже, что Фай испытала облегчение! – Однако я не вправе утаивать возможные последствия вашей милости...