Имитация сказки

Главы LXI - LXII романа Е. А. Цибер "Имитация сказки"

   LXI.

   Да уж, утро выдалось коварно-кошмарное и волшебно-изумительное!

   И в этот же самый день Надю ожидали новые изумления: особые сведения, бал и скандал...

   Трагедии и сложности порою настолько утяжеляют жизнь, что становится просто необходимо придать ей легкости опереттой, водевилем и балом!

   «Спляшем, Пэгги, спляшем!» – гласит широко известная в Земной Реальности детская песенка, убеждающая девиц танцевать даже в том случае, если напарник – всего лишь смешной щенок или натуральный козел... 

   Гибель гарлитов-налетчиков вызвала всеобщее ликование.

   Радостный шум и веселое оживление охватили весь замок.

   А тут еще и кольтэ Сэрлих задорно прокричал на весь двор:

   – Немедленно! Подготовить! Бал-маскарад! Приказываю! Сегодня! Вечером! Танцевать дозволяется всем! Всем! Всем!

   Эхо широкого двора, замкнутого внутренними стенами, как смогло повторило слова доброго господина, звавшего простой люд праздновать вместе со знатью.

   Прыткий кольтэ Мозли умчался внутрь замка – отдавать более подробные распоряжения.

   Разлохмаченная, помятая девчонка на бочке – просияла! Бал! О, настоящий бал!

   Второй раз в жизни!..

   На школьном выпускном Наде пришлось самой приглашать парней, потому что те робели – жались к стенам клуба. В другое время прыщавые качки ничем не смущались. Но даже на самых крутых ухажеров Нади медленная музыка наводила тоску и оцепенение. Приходилось заставлять парней танцевать, шантажируя будущими поцелуйчиками!

   А еще девушке довелось несколько раз побывать с обожателями на дискотеке. Но разве можно считать балом судорожное дрыганье воняющей потом толпы, оглохшей от адской силы динамиков и безумно вопящей хамские тупости?!

   Мечта о настоящем бале – с нежными вальсами, с романтическими нарядами, с галантными танцорами – всегда преследовала Надю. И голос кольтэ Сэрлиха, произнесший «танцевать дозволяется всем», – этот голос показался девушке сексуально-притягательным и неотразимо-влекущим!

   Надя замерла на бочке, забыв и о гарлитах, которых уже нет, и о седле, которого даже и не было. Какой несравненный красавец кольтэ Сэрлих – глаз не отвести!

   Но Фай на уловку не купилась.

   Бездна харизмы рыцаря без страха и упрека – слишком хорошо знакома чудеснице. Как, впрочем, и умение кольтэ Сэрлиха ускользать от ответа.

   Как только толпа чуточку поутихла, Фай впилась в темно-медовые глаза мужчины желтым кошачьим взором и ехидно повторила Надин вопрос, заданный минут пять назад:

   – Быть может, доблестный рыцарь откроет тайну? Почему же на вашем коне не было седла? Что вы на это скажете, кольтэ Сэрлих?

   Понимающая улыбка, озарившая лицо Фай, открыла Наде: фея догадывается о причине.

    – Как всегда, не так ли? – добавила Офайна-долэ, насмешливо искря прищуренными глазками.

   Кольтэ Сэрлих слегка поморщился, пощипал пальцами короткие усики:

   – Вовсе нет, проницательная дама! Седло просто украли. Да! Нагло и подло. Прямо из конюшни трактира... Впрочем, оно и к лучшему!.. Седло мешало бы везти вашу гостью... Имей лошадь седло, мне пришлось бы усаживать благородную девицу и неделикатно прижимать к себе... А так...

   Надя надулась. Она обиделась на саму себя.

   Даже и без седла, Девушку-в-крепкой-памяти правильный рыцарь не шмякнет на живот поперек коня! Надо надеяться!

   Если бы Надя не была трусливой мышью, если бы не отупела от страха – тогда рыцарь спасал бы деву, как подобает по законам любовного жанра: ласково подсадив на коня и нежно приобняв, и шепча сладкие утешения по пути в спасительное прибежище! А так...

   А так, нашу деву везли, перекинув через спину коня, как украденный персидский коврик!

   А потом Надя обиделась на подлого вора, стибрившего седло кольтэ Сэрлиха. Не позарься тать на седло, рыцарю волей-неволей пришлось бы усаживать и прижимать попаданку. И – кто знает! – едь она в объятиях сногсшибательного мужчины, может, и не теряла бы сознание, как последняя трусливая дура!

   Разумеется, Наде, пропустившей зрелище стрельбы по монстрам, было невдомек: кольтэ Сэрлих не смог бы удачно отстреливаться, если бы стал вдохновенно обнимать прекрасную деву...

   – А куда обычно кольтэ Сэрлих девает седла? – принялась вызнавать попаданка у Фай, вызвавшейся проводить замызганную грязью деву в римскую купальню Эз-Фары.

   – Проигрывает! – по-доброму усмехнулась чудесница. – Я и теперь не убеждена, что седло – украли... Знаешь ли, Надди, он ведь долго жил ущемленным. Мачеха, которая едва терпела бастарда, умерла десять лет назад. Отец, который был строг со всеми, кроме себя самого, погиб за год до рождения Эз-Фары...

   По лицу феи скользнула тень грусти – Надя поняла: то было незваное неприятное воспоминание...

   Женщины неспеша шли по переходам замка. Слуги почтительно кланялись. Стража отдавала честь.

   – Только, когда сестра стала владелицей поместья, кольтэ Сэрлих получил достаточно средств на подлинную жизнь поистине благородного дворянина. Счастье, что эрзи Тойра любит брата!.. Отец, правда, усыновил кольтэ Сэрлиха – точнее, принудил супругу признать, что тот рожден в их законном браке. Однако наследство перешло к сестре нашего Сэрлиха. Ведь многие знали правду. Получи бастард состояние, дальние родственники забегали бы по судам, доказывая, что кольтэ Сэрлих – подкидыш, а документы – фальшивка! – Фай вздохнула. – А что бывает, девочка, с буйными юношами, у которых есть высокое имя и хваленая честь, но нет в запасе наличных?