Immensus

Глава 1. Мясная лавка

Люди сотканы из заблуждений

(Скарабей)

Тягучие потеки крови сползали с брызгозащитного халата начальника биокибернетической лаборатории экзекутора Тэна Солито. Они свисали терпко пахнущими сталактитами и густо шлепались на каменную плитку. Экзекутор не обращал на это внимания, задумчиво разглядывая трехсоткилограммовое тело грузового бота.

Бот нарушил порядок вещей, дерзнул и поплатился за это. Теперь его туша распласталась на столе для вскрытий — крупная альфа-особь размером с небольшого азиатского слона, рельефными мышцами тяжеловоза и грубой кожей, плотно утыканной остриями игл. Нижняя челюсть безвольно отвисла, обнажив желто-коричневые резцы и язык, похожий на палку несвежей кровяной колбасы. Крепкие и толстые пальцы с опасными крюками когтей так и остались сжатыми, невзирая на то, что извлеченный из черепа мозг уже не посылал электрические сигналы мышцам. Из зияющей рваной раны на животе вывалилась тонкая кишка, растекшись по столу медленно извивающимся гигантским червем, от которого в прохладном помещении морга поднимались клубы пара и тут же засасывались в негромко шипящий раструб вытяжной вентиляции.

На соседнем столе лежал еще теплый мозг и верхняя часть черепа с парой ушей, безжизненно мягких, как ошпаренные кипятком листья лопуха.

Семнадцатая, мимик[1] первой стандартной категории, кивнула в сторону цилиндрической камеры для аутопсии, которая словно насытившийся хищник из металла и пластика переваривала предыдущую жертву — второго участника драки.

— Что делаем с клиентом, экзекутор? — ее голос, писклявый, как у певицы Пекинской оперы, раздался в голове Тэна. — В потрошилку его?

Судорога вдруг исказила ее лицо, глаз и щека задергались словно от нервного тика.

Такое иногда случалось, еще с первых дней ее появления в лаборатории. Тэн полагал, что устранить эту неисправность несложно, но начальство категорически запретило ремонтировать и вообще как-либо модифицировать новую ассистентку.

Тэн протянул руку к лицу Семнадцатой и небрежным жестом профессионала провел ладонью по ее щеке сверху вниз, мягко и неспешно, на секунду задержавшись под ухом — в том месте, где начинается шея и нежный пушок волос. Прохладная упругость кюбила[2] под подушечками пальцев свидетельствовала, что с Семнадцатой все в порядке.

— А почему бы и нет? — ответил он. — В потрошилку, так в потрошилку.

Семнадцатая покорно подождала, пока Тэн закончит диагностику, подняла свои изящные руки в окровавленных перчатках на уровень глаз и нетерпеливо пошевелила длинными пальцами.

Ее перевели в лабораторию Тэна пару лет назад. Пышные формы придавали ей сходство с молодой самкой сапиенса. Высокая, с большим выразительным ртом и всегда удивленной мордашкой, она стояла сейчас рядом с Тэном, смотрела ему в глаза и гримасничала. Поймав его взгляд, она полуоткрыла пухлогубый рот, продемонстрировав блестящие дентопластовые зубы, и ее лицо приняло жалобное выражение.

Сначала странные особенности новой ассистентки пугали Тэна, потом просто отвлекали, а сейчас он перестал даже обращать на них внимание. Между редкими приступами тика мимика Семнадцатой функционировала исправно и в соответствии с алгоритмом блока инстинктов, разве что она слишком часто держала рот полуоткрытым несмотря на то, что свободно дышала носом.

Манеры Семнадцатой на него не действовали, как и на любого другого человека, окажись он на его месте. Флирт перестал интересовать людей с тех пор, как они покончили с древней практикой полового размножения и с помощью генной инженерии избавились от соответствующих органов, как от отживших свое время рудиментов. Для Тэна Семнадцатая была лишь экстравагантно выглядевшим, но полезным для работы и физически сильным мимиком с ограниченными умственными возможностями.

Хотя андроиды первой стандартной интеллектуальной категории соображали не ахти как хорошо, их должностные обязанности этого от них и не требовали. Тугодумие в данном случае являлось нормой.

Тэн перевел взгляд на камеру: темная кровь забрызгала прозрачный колпак, и сквозь него размытые контуры трупа просматривались с трудом, словно карамелька через полупрозрачную обертку.

— Товарищ, потрошилка уже не первой свежести, — сказал он и кивнул в сторону камеры.

— Помою, экзекутор. Будет как новая. — Семнадцатая снова вскинула руки, копаясь в настройках.

— И еще, пожалуйста, не называй меня больше экзекутором, договорились?

Стандартные андроиды нуждались в частых интеллектуальных упражнениях, решении новых задач, своего рода играх. Без необходимости напрягать свои мозги они впадали в депрессию, чахли и даже ломались. Тэн не мог пренебрегать этой особенностью Семнадцатой, поэтому он постоянно что-нибудь менял в ее повседневной рутине.

— Как скажешь, — сказала она, закатив глаза. — Три дня назад ты попросил обращаться к тебе по должности. Ну и как мне тебя теперь называть?

Безуспешно борясь с тиком, она заискивающе растянула губы в улыбке, продолжая ловить взгляд Тэна камерами своих глаз.

Всего существовало с десяток основных градаций думатов[3], сгруппированных в три категории в зависимости от уровня развития личности.

Думаты низшей категории часто выполняли исключительно производственные функции, изготовлялись в форме ящика или встраивались в транспортные средства и разного рода оборудование, заменяя мини-компьютеры. Не каждый из них мог говорить, а если и мог, то только в рамках своей узкой специальности. Это были простые машины.

Представители первой стандартной категории — сапы — обычно имели подвижный антропоморфный корпус, легко общались на общие темы, но были немногим умней шимпанзе — рабочие лошадки, уже достаточно смышленые, умеющие и любящие работать, но еще не полноценные личности. В «Агентстве по биокибернетическому контролю» роботам первой стандартной категории было принято присваивать имена, состоящие из двух последних цифр их заводских номеров. Это была «старая добрая традиция», подробности происхождения которой уже никто и не помнил.