"Империя! И жизнь на бочку!"

"Империя! И жизнь на бочку!"

Империя!.. И жизнь
На бочку!
Вот тут бы и поставить точку, но, как на грех, всё только начинается.
Пролог:
Бриттюр не пуп земли, 
но и без него никуда.

    Отвалив большущий валун, из-под заросших буйными сорняками и деревцами развалин давно сгоревшего замка на свет дня выбралась ещё невиданная в этих местах образина. Плоская, что твоё блюдце, неуклюже перемещалась она на бесчисленных кривых суставчатых ножках, омерзительно потрескивала сегментами хитина и кровожадно щёлкала большущими хелицерами. Три пары – это ли не перебор!?
    - Бритый кактус! До чего страшна мокрица. А ну пощекочите её ружейными пулями, молодцы, - хрипло выкрикнул пожилой майор. – После возьмите гадость эту  на пики, для пущей надёжности.
    И не поглянувшаяся людям страшилка была тут же изрешечена пулями и утыкана пиками храбрых своим числом кавалеристов. Последнюю точку в охоте на монстра поставил красиво стянутым огненным жгутом штатный эскадронный колдун.
    Майор отстегнул от пояса объёмистую флягу, приложился сам и протянул её чародею подтвердившего степень бакалавра.
    - С боевым крещением, тебя. Прими во здравие, да скорее шли магическую депешу в Стронг. Открылась проклятущая Закраина, язви её в анус!
*       *       *
    Ничейные земли - адова отрыжка, его величество Кристофана 2, безусловно, беспокоили, но, покуда, сна не лишали. А вот временный правитель Бриттюра герцог Максимон Незапятнанный, с проклятущей бессонницей уже успел свести самое близкое знакомство. Но вот дела – речь-то не о них. Пока… не о них.
    На простой без единого изыска стол канцлера королевства Алагар герцога Лихтера Лихтенгерского графа Кантерлийского и пр. и пр. лёг небольшой пакет, буквально усыпанный печатями как простыми – сургучными, с неким сложным гербом, так и магическими, от которых тут же зачесались подушечки пальцев; новонанятый придворный маг снова оказался не на высоте. Пора менять простофилю! И этот вопрос до вечера не откладывать. При теперешней внешнеполитической обстановке, столь слабая оборона на последнем рубеже – минус огромнейший. Герцог машинально потёр пальцы…
    - Слишком сильная магия?
    Штатный секретарь никуда не делся. Герцогу этот лощёный молодой выскочка определённо не нравился. Так, один нужный человек попросил дать шанс родственнику, Лихтер  уступил с условием, что как только, так сразу. Нужный человек спорить не стал – с герцогом это себе дороже, и юный хлыщ, любитель завитых причёсок и роскошных дворцовых балов был зачислен на почётную должность секретаря; принеси, подай, пошёл подальше – не мешай…
    - Слишком сильная, для кого?.. Для придворного чародея?.. Для гроссмейстера, по определению лучшего в королевстве и получающего жалованье от казны, позволяющее быть одним из самых богатых людей в Алагаре и просиживающего здесь штаны… сутану!?.
    - Мантию.
    - Что? – сегодня с самого раннего утра герцог был раздражён.
    - Вы хотели сказать: «просиживающего или протирающего здесь мантию». Маги алагарские до сих пор носят мантии.
    - Спасибо, - холодно проговорил канцлер. – А теперь виконт как-вас-там выйдите отсюда!.. И я не спрашивал, как вас зовут.
    Дверь закрылась тихонько без хлопка и без стука.
    - Гнилой Огрызок! – недобрым словом поминая ни в чём не повинную луну Амальгеи, в сердцах покачал головой бывший гвардеец и Меч Короны. – Что случилось с современной молодёжью? Их открыто оскорбляешь, а они… Не-е-ет, столь бесхребетное, изнеженное существо нельзя держать рядом с государственными секретами.
    Послание было вскрыто зудящими пальцами без помощи ножа для бумаг. Раздражение, невесть почему, усиливалось и рвалось наружу. Ладно, нужно взять себя в руки.  Дела такого свойства не терпят подобного лихорадочного умонастроения.
    Пакет содержал несколько листов очень качественной бумаги, которую точно не производили ни в королевстве Алагар, ни в этой части Амальгеи вообще.
    - Тэ-эк-с!
    Канцлер пробежал глазами всего несколько строк и, положив послание перед собой, сжал виски ладонями, о чём-то крепко задумавшись. По несколько затуманенному воспоминаниями взгляду вельможи можно было смело предположить, что сегодняшний вечер он не будет коротать за разбором дипломатической почты. В последнее время это не самое весёлое занятие стало необходимостью, поскольку назревало… Назревало неизбежное.
    Канцлер короля, заваленный делами выше маковки, странно усмехнулся и тронул ручку бронзового колокольчика. Виконт появился сразу, будто вызова дожидался с огромным нетерпением и прямо под порогом. У замочной скважины, что ли чего-то высиживал?..
    - Я погорячился, виконт, - герцог решил извиниться, теребящее душу раздражение стало отступать. – Сегодня вечером… Нет, сразу же после обеда, я хочу видеть у себя дома… Хотя… Здесь, именно, здесь….
    - Вы взволнованы. Может, выпьете стакан воды?
    Воды!?. Пожалуй, герцог несколько поспешил с извинениями. Всё-таки должность секретаря – должность не мужская. Лихтенгерский с неудовольствием припомнил время, когда волею почившего монарха, ему довелось исполнять обязанности третьего письмоводителя. Как же он тогда тяготился этим! Словом не матерным и не передать. Вынужденно, ей-ей вынужденно измыслил интригу, изменившую весь политический расклад, только бы больше бумажки не перекладывать. Ну или, если быть честным, всё-таки перекладывать, но и принимать участие в их составлении. Нужно будет спровадить этого хлыща уже завтра… Нет, какого хрена! Сегодня, и точка! С глаз долой. Куда? Не вопрос. Делать военную карьеру. Не здесь, не в столице.
 Где у нас сейчас не спокойно? В Незнаемые земли его не пошлёшь; он там и недели не продержится. А-а, вот вполне приемлемый вариант: граница графства Шергодонского и Злых гор. Служить там тоже, понятное дело, не мёд. И огры укокошить могут за милую душу, но всё-таки там пока не война, а шанс получить повышение по службе имеется немалый. И да, там не зазорно служить настоящему мужчине. Решено!.. Но это чуть позже.
А сейчас…
- После обеда я хочу видеть у себя дома…
- Вы говорили, что…
- Я помню, что я говорил. Я передумал. Встреча должна произойти у меня дома. Там меньше любопытных глаз и в разы меньше чужих ушей, чем во дворце его величества. Так что – дома…  Записывай…
- Я запомню.
- Тогда запоминай... Разыскать и оповестить господ  Герцога Арнимейского… он сейчас в столице, остановился в одном из своих павильонов. Далее – майора Брегнома,  генерала маркиза цез Олатроона, лейб-инженера Хугу. Его привести хоть под конвоем. Знаю – у гнома самый отвратительный характер, какой только может быть сляпан богами.  Доставить! Запомнили, виконт?.. Тогда дальше… Оповестить моего сына, леди Шагуру… Да её присутствие более чем желательно. И, пожалуй, да… отыщите полковника Хряпа. На этом всё. Почему вы ещё здесь? – канцлер удивлённо вскинул бровь, видя, что подчинённый топчется на месте и не спешит исполнять его указания.
- Ваше сиятельство… - замялся секретарь, всячески пытаясь изобразить особое почтение, - герцог, э-э… 
- Что?
- Полковник Хряп…
- Что, полковник Хряп?
- Мне кажется, что приглашать этого… ммм… офицера, несколько опрометчиво…. Я хочу сказать, что подобный поступок не улучшит  отношение к вам нашего глубокочтимого монарха. Ведь, Хряп, он сейчас в опале…  
Канцлер, сдерживаясь, чтобы не наорать на чрезмерно заботливого юнца, скрипнул зубом.
- Исполнять! – только и бросил.
Потом, не дожидаясь, пока секретарь выпорхнет, уткнулся в недочитанное послание. Что ж, не сказать, чтобы оно оказалось неприятным. Кривить душой тут необходимости не было; письмо едва ли не внушало розовые надежды, существенно усиливая позиции алагарской дипломатии. Только… Только настораживало оно опытного, битого жизнью политика.
- Ладно, - проговорил герцог в пространство, после долгого размышления над давно осиленным документом, - сыграем в большую политику. Может статься, что с Бриттюром этим клятым и воевать не придётся. Сам в империю запросится. Пора озаботить монарха, пусть пошевелит своими царственными извилинами…