Имя праведника

Имя праведника

Аристарх с детства не любил своего имени, ибо тяготился его архаичностью. Он жил с родителями в маленьком, удалённом от центров цивилизации сибирском городке. Дети там особо не вникали в тонкости происхождения имён и звали Аристарха непотребным образом.

Казалось бы, у мальчика имелось вполне пристойное имя – имя греческое и очень славное. Одного из «апостолов от семидесяти» так звали. Пострадал этот праведник за веру во времена Нерона, кстати сказать. Можно ли переиначить праведное имя, чтобы оно стало ругательным, да так, что и не во всякой книге пропишешь?

Мальчишки встречали Аристарха на улице с вечной издёвкой:

– Ну чё, Арис-трах, как оно? Ничё так? Много попробовал, чё нам не видано?

Он злился, бросался в драку, но драться – это же не про «наследника» древней славы.

Да и на что другое соседским мальчишкам ума не доставало, а на ругательные клички и обидные прозвища они же всегда горазды! И главное, их же много – от мала до велика. Со всеми не совладаешь. Зато все готовы позубоскалить!

Беда вот, что родители Аристарха отмахивались, когда сын прибегал к ним в слезах и жаловался на обидчиков.

– Будь мужчиной! – советовал отец.

А мать отрывалась от вышивания, сдвигала очки «для близи» на нос и подслеповато щурилась на незадачливого отпрыска.

– Верь, – говорила она, – всё не даром! У тебя такое славное имя. В нём столько силы. Вот и липнут всякие... Сами ничего ни в чём не смыслят, а туда же!

Отец подхватывал:

– Слушай мать, сынок! Мы ж не зря тебя так назвали. Сам знаешь: Греция для нас – дом родной. По крайней мере, что касается духовных дел. Иди лучше о Диогене Синопском почитай.

Аристарх размазывал слёзы на лице и спрашивал:

– Зачем это?

– А затем! – отвечала мать. – Его тоже в детстве травили.

– Из-за имени? – интересовался Аристарх.

Мать улыбалась и говорила:

– Нет. Он неверно истолковал пророчество, которое ему дельфийская пифия дала. Услышал, что станет «переоценщиком ценностей», понял буквально и стал фальшивомонетчиком.

Она замолкала, возвращаясь к вышиванию. Аристарх стоял, ждал, не выдерживал, спрашивал:

– Ну а дальше?

К «игре» подключался отец и советовал:

– Иди, почитай!

Аристарх тогда плохо читал, по слогам. Приходилось с трудом разбирать мудрёные слова в книжке. Выглядело, словно бы родители его же и наказывают.

Но он сжимал зубы и старался!

И узнавал, что жители Синопа, даром что город почитался родиной Гомера, романтикой не очень увлекались. Вникать в тонкости пророчеств не намеревались. Узнали, чем промышляет Диоген, и решили того наказать. На счастье, Диоген сбежал, добрался до Афин. А там прибился учеником к Антисфену, основателю школы киников.

Киники люди оказались суровые. Учение вели своё от Сократа, легендарное прозвище которого звучало как «кинос» или «собака». Он собакой даже клялся, если верить Платону. Киники полагали, что слово и дело должны совпадать. Чему учишь, тем и живёшь.

Учение Антисфена настаивало на избавлении от всего лишнего, наносного. Диоген перенял это учение и во многом довёл до предела. Мудрец не гнался за богатством, жил просто. Причём настолько просто, что, по преданию, не стеснялся справлять нужду и заниматься непотребствами при людях. Какими уж непотребствами, о том мнения разные высказывали.

Аристарх поднимал голову от страниц книги и удивлялся. «Всё-таки они ненормальные», – мелькало в его голове по поводу родителей.

А потом всё повторялось, не с этим мудрецом, так с другим, которого родители тоже ценили и ставили мальчику в пример. Хотя ответ Диогена знаменитому Александру Македонскому почитали не превзойдённым.

Полководец будто бы спросил, что мудрец желает. Тот ответил, чтобы Александр отошёл и не заслонял ему солнце. Ну не жесть ли? Так шутить над великим человеком!

А родители – за своё! Пропитанные почтением к древней мудрости, они повсеместно видели мистические знаки. В том числе и в имени сына, называя в честь праведника. Так-то имя прекрасное было, двусоставное. Означало что-то вроде «лучшего повеления».

Вот такое «повеление» мальчик и должен бы, по мысли родителей, воплотить в жизнь.

Впрочем, Аристарх не очень верил в пророчества. Его смущала сама идея, что имя может как-то влиять на судьбу. Кроме того, получив обидное прозвище в раннем детстве, мистических настроений не разделял, а больше обижался на родителей, чем ждал «лучших повелений».

***

Возможность проверить мистические настроения родителей выпала Аристарху в лето выпуска из школы. Юноша собирался податься в большой город учиться дальше. Он тем планировал узнать, какую судьбу уготовила жизнь. Одноклассники, с детства скептически относившиеся к способностям Аристарха, отговаривали от необдуманного поступка. Говорили:

– Сила твоя не в голове! Она в других местах прячется. Не зря же имя такое?

И смеялись.

Напоминание о детских обидах приводило Аристарха в ярость, он даже пытался драться. Одноклассники смеялись пуще прежнего. Росту Аристарх был маленького, телосложения щуплого. Драки как не были его стихией, так и не стали. Хотя, в этом деле размеры тела не всегда имеют решающее значение. Однако в случае Аристарха имели. Прочие мальчишки умели ему это доказать с самого детства.

Ярость, которую проявлял Аристарх в ответ на шутки над ним, никто серьёзно не воспринимал. Юноше смеялись злым смехом прямо в лицо и всё больше провоцировали. Особенно обидно, что происходило это на глазах уЛизы.

Тихая девочка Лиза была годом младше Аристарха и жила в соседнем дворе. Они вместе ходили в одну школу. Только Аристарх школу оканчивал, а Лизе ещё предстояло год в ней пробыть.

Лиза выросла на голову выше Аристарха. В маленьком городке это не особо приветствовалось, в смысле быть «слишком» высокой и худой. Вот Лиза и получила ещё в детстве прозвище «Каланча». Впрочем, зла на соседских детей не держала. В отличие от Аристарха, болезненно реагировавшего на любые обиды.