Имя Рейлда. Книга 1. Рейвел

6. Кленеж

Никогда прежде не чувствовал себя молодой мудрец столь несчастным. Казалось ему, будто сама судьба ополчилась на него, ничем не заслужившего выпавших на его долю испытаний. Всегда он старался быть хорошим: почтительный сын, верный подданный, прилежный ученик. И что получил взамен? Превратился в беглеца, в преступника, вора! Но хуже всего – от него, и только от него зависит будущее всего Рейвела.

Кленеж никогда не думал, будто рожден он для великих свершений. С детства он выбрал для себя стезю мудреца – того, кто проживает жизнь в окружении знаний, впитывая их и щедро ими же и делясь. И все это безумное путешествие лишь показало ему, насколько невыносима для него кочевая жизнь. Он желал вернуться к уюту и безопасности родного города, но никак не мог себе этого позволить.

Потому что, стоит отступить, и жизнь перестанет быть уютной и безопасной во всем Рейвеле.

И эта мысль помогла бы ему вынести все тяготы пути, если бы не спасенный Нейле узник.

Кленежу изначально не понравилось намерение девицы вмешаться в судилище духов. Да, замок на дверях болотников – это странно, и узник в доме осужденных в полдень – тоже необычно, но сам Кленеж и не подумал бы выяснять, что именно здесь не чисто. Ведь на кону – судьба всего Рейвела, как можно на подобные мелочи отвлекаться?

Юный мудрец искренне полагал, что попавший в дом осужденных заслуживает такой судьбы. Конечно, вид изможденного человека, тонущего в болотной жиже, не мог не вызвать приступа сочувствия, но, даже оттаскивая незнакомца в дом помилованных, Кленеж искренне полагал, что человека только страшное преступление могло привести на судилище болотных духов. А значит, узник не стоит того, чтобы терять на него время.

Увы, иначе считала Нейле. И он не сумел подобрать подходящих слов, чтобы переубедить упрямую девицу. Он мог лишь беспомощно считать утекающее сквозь пальцы время. А потому проникался все большей неприязнью к спящему человеку. Особенно, наблюдая за той заботой, какой окружила незнакомца прекрасная чужачка.

Нейле хлопотала вокруг спящего, будто был он ей родным. То подголовье поправит, то накрывалом укроет, и глаз-то с него не сводит, готовая броситься к нему, стоит чуть-чуть поморщиться болезному. А ведь ничего из себя не представляет незнакомец. Грубые черты лица, обычные для северян, только портит излишняя худоба. Некрасив – так почему столь трепетно отнеслась к нему прекрасная чужачка? И наряд у него внесословный, даже не полный, не понять, кто таков. Не знатен, сразу видно, откуда же столько внимания?

Сам не признаваясь в том себе, Кленеж ревновал, привыкший, что целиком ему принадлежит внимание Нейле. Он даже за извозкой идти не хотел, пусть и понимал, что лучше не мучить зря двигатель единственного их возила. Но оставлять Нейле наедине с этим подозрительным человеком казалось ему дурной мыслью. И как только прелестной девице удается всегда его уговорить?

Извозку он с болота все-таки вернул, торопился, как мог, и все равно боялся, что не застанет уже в живых беспечную чужачку. Однако за время отсутствия его ничего не изменилось. Все так же спал бывший узник, все так же наблюдала за ним Нейле.

И ведь понимал Кленеж, умом понимал, что правильно все делает девица. Что нельзя бросать в беде тех, кто нуждается в помощи. Что не стоит судить других, не зная о них ничего. Да он сам бы извелся, сумей уговорить Нейле бросить незнакомца на произвол судьбы – ослабевшего, без воды и пищи… И все равно сердился на узника, так не вовремя попавшегося им на пути.

А еще – заранее ему не доверял.

Незнакомец проснулся только ближе к сумеркам, когда Нейле и Кленеж готовили простенький ужин. Резко сел в кровати, настороженно оглядев комнату – и уставился на девицу. Ой, как не понравился юному мудрецу этот взгляд. Незнакомец смотрел на Нейле так, будто никого кроме в мире просто не существует. Столько восхищения, ничем не прикрытого – совершенно не подобает столь откровенно глазеть на другого человека.

А Нейле будто и не заметила, устремилась к нему, положила на лоб незнакомца узкую ладонь, спросила встревоженно:

- Как ты себя чувствуешь?

- Кто… ты? – казалось, слова даются ему с трудом.

Кленеж поморщился, так хрипло прозвучал голос незнакомца.

- Я – Нейле, - девица доброжелательно улыбнулась. - А это – мой друг, Кленеж. Он мудрец…

Но незнакомец даже не посмотрел на юношу:

- Нейле… - он произнес это тихо, словно пробуя имя на вкус. - Где я?

- Это дом помилованных, - несколько резче, чем следовало, ответил Кленеж.

Нейле успела убрать руку со лба незнакомца, но юноша все равно подошел поближе, ревниво и с опаской наблюдая за чужаком.

- Дом помилованных? – эхом повторил тот, и голос его прозвучал куда увереннее. - Я что же, болотник?

Он поднес руку к глазам, с изумлением рассматривая ее.

Недобрые предчувствия охватили Кленежа, но Нейле заговорила раньше:

- Нет, ты – человек.

- Но… кто я? – незнакомец беспомощно посмотрел на девицу.