Имя твое

Имя твое

Весна в этом году выдалась на редкость унылой. Женька сидел у окна своей однушки на пятом этаже облезлой хрущевки и листал Инстаграм. Ему было двадцать пять, и он только что расстался с Юлей. Три года коту под хвост.

"Кому под хвост?" - подумал Женька. - "Коту или мне?"

Он scrollил ленту, как одержимый, выискивая новые фотографии Юли. Вот она на море. Загорелая, улыбается. А вот в кафе с подругами. Смеется. Кажется, ей весело.

"Ей весело, а я тут сижу, как дурак", - пробормотал Женька, открывая очередную бутылку пива.

Его квартира напоминала берлогу медведя, который забыл впасть в спячку. Повсюду валялись коробки из-под пиццы, пустые бутылки и грязные носки. На подоконнике умирал кактус - единственное, что осталось от Юли.

Женька вздохнул и уставился в окно. За стеклом был серый, унылый городок. Такой же серый и унылый, как его жизнь без Юли.

"Надо было сделать ей предложение", - в сотый раз подумал он. - "Купить кольцо, встать на колено... Что там еще делают в таких случаях?"

Но было поздно. Юля ушла, а он остался. Один в этой маленькой квартирке на краю города, с видом на гаражи и свалку.

Женька снова посмотрел в телефон. Новая фотография Юли. На ней кольцо. Обручальное.

"Вот и всё", - подумал он. - "Конец истории".

Женька продолжал листать ленту, как вдруг наткнулся на видео Никиты Панфилова. "Любая любовь пройдет за месяц, если ты о ней не думаешь", - вещал актер с экрана.

"Легко сказать", - буркнул Женька, но что-то в этих словах зацепило его.

Он встал, подошел к окну и уставился на унылый пейзаж. Гаражи, свалка, облезлые пятиэтажки. "А ведь я когда-то хотел стать писателем", - вдруг вспомнил он.

Женька усмехнулся. Писатель из него был, как из говна пуля. В школе он едва натягивал тройку по литературе. Но сейчас эта идея показалась ему гениальной.

"Напишу роман", - решил он. - "Про себя. И там не будет ни строчки о Юле".

Женька огляделся в поисках чего-нибудь, на чем можно писать. Взгляд упал на старый шкаф. Он подошел, открыл скрипучую дверцу и начал рыться в завалах хлама, который собирал годами.

"Должно же тут быть что-то подходящее", - бормотал он, выкидывая на пол старые носки, сломанный будильник и пачку просроченных макарон.

И тут он нашел её. Толстую тетрадь в потрепанной обложке. Женька даже не помнил, откуда она взялась. Может, осталась еще со школьных времен. А может, купил по пьяни, думая начать новую жизнь.

"То, что надо", - усмехнулся он, стряхивая с тетради пыль.

Женька сел за стол, подвинул пустые бутылки и открыл первую страницу. Чистая. Нетронутая. Как его будущее без Юли.

Он взял ручку и начал писать.

"Меня зовут Евгений. Мне двадцать пять лет. Я живу в..."

Женька задумался. Как назвать этот город? Задрищенск? Мухосранск? Депрессняково?

"Я живу в городе N", - написал он наконец. - "Это маленький городок на краю географии, где даже собаки воют с акцентом".

Он перечитал написанное и остался доволен. Чем-то это напоминало Довлатова. Или Буковски. Или кого-то еще из тех писателей, которых он не читал, но о которых слышал.

"Неплохое начало для великого романа", - подумал Женька и потянулся за новой бутылкой пива. Но вдруг остановился.

"Нет", - сказал он сам себе. - "Хватит. Теперь у меня есть дело поважнее".

Женька отодвинул бутылку и снова склонился над тетрадью. Он решил, что будет писать каждый день. Все свободное время. Пока не допишет этот чертов роман. Или пока не забудет Юлю. Что случится раньше.

Так началась новая жизнь Евгения Петрова, без пяти минут великого писателя.

День первый. Женька пришел с работы, поставил чайник и сел за стол. Открыл тетрадь. Написал дату. Потом ещё страницу. Не перечитывая, закрыл тетрадь и лег спать.

День второй. То же самое. Работа на автопилоте, потом домой — к заветной тетради. Женька даже не помнил, что именно писал. Просто водил ручкой по бумаге, как одержимый.

День третий. Четвертый. Пятый. Женька перестал считать дни. Они слились в один нескончаемый поток. Работа — дом — тетрадь — сон. И снова по кругу.

Прошла неделя. Тетрадь распухла от записей. Женька исписал уже половину. Он не знал, хорошо ли то, что он пишет. Да его это и не волновало. Главное — писать. Не останавливаться. Не думать.

Особенно не думать о Юле.

Коллеги на работе стали поглядывать на него странно. Евгений Петров, всегда такой разговорчивый, теперь молчал целыми днями. А в обед, вместо того чтобы травить анекдоты в курилке, сидел за столом и что-то строчил в блокноте.

"Петров, ты что, роман пишешь?" - спросил как-то Семен Маркович, начальник отдела.

Женька только хмыкнул в ответ. Если бы Семен Маркович знал, как близок к истине.

Вечерами Женька садился за стол и открывал тетрадь. Слова лились на бумагу, как вода из прорвавшей трубы. Он писал о городе N, о его обитателях, о странных случаях из жизни. О чем угодно, только не о Юле.

Иногда, засыпая, Женька думал: "А что, если я действительно напишу что-то стоящее? Что, если однажды проснусь знаменитым?"

Но утром он снова шел на работу, а вечером — садился за тетрадь. Не перечитывая написанного, не задумываясь о качестве. Просто писал.

День за днем. Страница за страницей. Слово за словом.

А Юля... Юля постепенно отступала на задний план. Её образ, ещё недавно такой яркий и болезненный, теперь словно заволакивало туманом. Он всё реже проверял её Instagram. Всё реже вспоминал их совместные фотографии.

Прошла неделя. Женька исписал уже три четверти тетради. Он всё ещё не знал, о чем его роман. Но твердо знал одно — там не было ни строчки о Юле.

И это, пожалуй, было главным достижением начинающего писателя Евгения Петрова.

Но Женька не остановился. Дни слились в один бесконечный поток чернил и бумаги. Работа — дом — тетрадь. Тетрадь — сон — работа. По кругу, как белка в колесе, только вместо белки — несостоявшийся жених с амбициями Толстого.