Индейское лето

Мечта американки

Мечта Американки.

На сцене кривлялся атлет. Невысокий, лысый, с коричневым от химического загара, нереально мускулистым телом, с глазами цвета неоновых ламп и перламутровыми дисками в ушах, он представлял из себя довольно привлекательный экземпляр человеческого вида. Как ни странно, самым привлекательным было не могучее тело атлета, а его миловидное округлое лицо.

Почему-то вспомнился дед. Почему? Дед был высок, сух, остролиц, белокож, с роскошной седой шевелюрой, в которую так приятно было запустить ручки, когда он держал своего «маленького ангела» на коленях. Дед был скромен, набожен и строг. Носил рубашку застёгнутой до самой верхней пуговицы. Да и умер он задолго до того, как внучка с подружками начала посещать стрип-клубы. Чем же экзотический танец мог вызвать воспоминания из далекого детства? Может, перекаченное тело атлета напомнило фигурки из воздушных шариков, которые так ловко крутил старик, или телят мясной породы, которых он выращивал у себя на ранчо?

- Джуди, что это ты так смотришь на Машку? – прервала размышление подруги Салли. – Отвлекись. А то подумает ещё, что ты от неё хочешь чего-то большего, чем танец.

- Да ну, чего от неё можно хотеть… Она мне - по грудь, коротышка, да и не трансгендер, – опомнилась Джуди.

- Не знаю, чего можно хотеть от Маши, но хотеть от «Мечты Американки» выступлений трансгендеров — это чересчур, – усмехнулась Сара. – Теперь тем, кто хочет смотреть на переделанных женщин, придётся идти в дорогой ресторан. Да и чем тебе не угодила Мария? Если не снимать с неё плавок, то и не поймешь, что она - натуралка.

Три подруги детства сидели за вторым столиком от сцены, общались и попивали недорогой алкоголь. Вот уже тридцать лет, несмотря на разницу в социальном положении, каждую последнюю субботу месяца они собирались в баре «Мечта Американки».

- А ведь когда-то здесь выступал настоящий мужчина! – поддалась ностальгии Джуди.

- Да-да! Старина Джек! Какой же он был красавчик! – воскликнула Салли.

В те далекие времена Джеку было за пятьдесят… И в отличие от нынешних своих поклонниц выглядел он на свой возраст, а не на 25 лет. Джек был мускулист, хоть и не так, как Мария, чернокож по природе своей, лысоват по возрасту, но как-то особенно пластичен и обаятелен. Его выступления всегда проходили при забитом зале и вызывали бурю эмоций у посетительниц.

И как же все были удивлены и возмущены, когда однажды старика заменили молодой трансгендершей!? Половина посетительниц просто перестала ходить в бар. Продажи резко упали, а уход Джека связали с тем, что якобы какая-то «дура» настрочила на него жалобу в суд по правам человека. Будто после выступлений стриптизёра она чувствует себя изнасилованной, оскорбленной и униженной… Поговаривали о том, что уборщица видела старика, плачущим у себя в гримерке. А ещё, что одна богатая клиентка забрала бывшего стриптизёра к себе домой, где и живет он теперь припеваючи. Однако с того дня никто его больше не видел. Джек исчез. В тот год вообще исчезло много мужчин. Но исчезать они начали гораздо раньше. Сначала исчезли мальчики. Три подруги даже никогда их не видели живьём.

- Мама, а бывают дети – «мужчины»? – спросила однажды Джуди, вернувшись из школы.

- Бывают. Их называют мальчиками, – ответила мать.

- А почему в нашей школе нет мальчиков?

- Их очень мало рождается и их определяют в специальную школу-интернат для мальчиков.

- А почему их мало рождается?

- Как тебе объяснить? Мальчики сейчас не нужны…

- А почему они не нужны?

- Они неудобны: капризны, болезненны, драчливы. Они глупы, недисциплинированны и агрессивны. Дружи с девочками. Зачем тебе мальчики?

- Интересно, а как они выглядят?

Мать задумалась.

– Я обещала отцу привезти тебя на «Зимний праздник». Попросишь его показать свой старый фотоальбом.

Джуди любила «Зимний Праздник». Дед называл его Рождеством. К приезду внучки он всегда запекал индейку с хрустящей корочкой, вкуснейший яблочный пирог, ставил на стол графин с лимонадом, в котором плавали кружочки апельсина, лимона и веточка мяты. В камине потрескивали дрова. Наряженная елка наполняла ароматом зал (утром под ней всегда оказывался сверток с каким-то необыкновенным подарком). Во дворе ждала добрая, но резвая лошадка, запряжённая в сани, и слепленный дедом вручную, огромный снеговик. В тот год зима выдалась снежной. И хотя в мегаполисе не было ни снежинки, в полупустых провинциальных городках навалило по крыши домов. Однако дед готовился к приезду гостей. Его участок был старательно вычищен роботом - слугой по прозвищу «Генерал Ли», так что флаеру нашлось место для посадки. Дверь летающего такси отворилась, и радостная девочка стремглав бросилась в объятья ликующего старика. Следом в облаке пара от электронной сигареты и с кислой улыбкой на лице спустилась мать.

- Привет, па, – произнесла она таким тоном, будто расстались час назад.

Дальше началось веселье. Воспользовавшись обилием снега, дед построил во дворе целую крепость. Даже маму удалось завлечь играть в снежки. Наигравшись, все вошли в дом: грелись у камина и пили вкуснейший чай с яблочным пирогом. Дед хоть и удивился сначала, но всё же охотно согласился показать внучке семейный альбом. Цифровым накопителям старик не доверял.

– Заберётся какой-нибудь вирус в компьютер и сотрёт все снимки, – опасался он.

- Папа, какой может быть вирус в 22 веке! И кому они нужны, твои снимки, чтобы их стирать?! – надсмехалась мать.

- Они нужны мне. И я их берегу, – ответил старик.

Альбом был толстым, в кожаной обложке. С ярких цветных карточек на его зеленых, бархатных страницах на Джуди глядело беззаботное, белокурое дитя. Здесь были снимки деда и совсем маленьким: на руках у радостных, красивых мужчины и женщины, и постарше, в окружении других детей - мальчиков и девочек, его братьев и сестер. Потом на карточках появились очень красивый подросток - юноша в военной форме - и наконец фотографии дедовой свадьбы и его детей - мамы Джуди и ее братьев.