Пролог

Ты большая в любви.

Она идет по узкому темному коридору. Потолок почти касается макушки. Это даже не коридор – какой-то маленький подвальчик, больше похожий на бункер. С кричащей вывеской где-то на улице «Гадания, привороты, сглаз». Она во всё это не верит – она не дура. Но снова в памяти всплывает утренняя история Жени в инстаграме: он в сладких ночных объятиях миловидной девушки. А хочется – чтобы Женя был в объятиях Инны.

– Ну, – говорит тучная женщина в балахоне, освещенная совершенно несуразным шаром-лампой. – Я всё о тебе вижу.

Инна думает, какая же это дурацкая ситуация. Она как будто попала в сериал «Гадалка» - с такой же плохой актерской игрой. У нее рука покрылась мелкими зудящими пятнышками, и она их чешет, чешет – с самого утра, с того момента, как увидела Женю. Ее Женя. В глазах плещется такая дикая первобытная ненависть, что, если эта чертова гадалка, сидящая за круглым столом, поможет ей, то она продаст всё ради этого: бабкину квартиру в советском стиле, старенький телефон, учебу бросит. Она не сходит с ума. Она в порядке. Она трясется, не от холода – от злости, клокочущей в груди. И сердце стучит панически.

Она не верит в гадания. Она хочет ухватиться за эту призрачную надежду, как утопающий – за маленькую соломинку. И ведь понятно, что соломинка его не спасет, а он всё равно – держится.

– Что видите? – с сомнением спрашивает Инна, давая густо накрашенной гадалке шанс на придумывание истории.

– Приворот собралась делать… – загадочно махая полными руками над разноцветным шаром из магазина безделушек, шепчет та.

Инна еле слышно цокает – это легко. Для таких выводов гением быть не нужно. Избитый сюжет. Несчастная девчонка с разбитым вдребезги сердцем пришла из-за желания влюбить в себя парня. Всё. Другое дело – копнуть глубже. Инна медленно, играясь с псевдогадалкой, подходит к столу. Она кружит над женщиной, точно хищник – над маленькой худенькой добычей. У нее зрачки неестественно расширены, они заслонили цвет глаз.

Гадалка дергает рукой, но взгляд у нее не меняется – она не выходит из образа.

– Имя у него такое… – гадалка прикрывает веки, глазные яблоки под ними активно двигаются. У нее лицо испещрено мелкими возрастными морщинками. Когда она открывает глаза, то тут же впивается взглядом в бледное лицо Инны, из которого словно жизнь высасывают. – Как у твоего любимого поэта.

Инна пальцами обхватывает края стола, стискивает длинную бархатную скатерть. Ей кажется, что это место по атмосфере больше напоминает притон. Слова гадалки заставляют насторожиться, приоткрыть губы в предвкушении, всё внимание подарить ей одной, как будто она – центр вселенной. Итак, женщина таинственно ухмыляется своим мыслям. Она думает – стоит ли посвящать эту малохольную девицу во все тонкости работы.

– А какой у меня любимый поэт? – спрашивает дрожащим от нетерпения голосом Инна. Ее всю трясет – теперь на место ненависти приходит больная эйфория. Она чувствует, как получается нащупать шанс, почти за него хватается, но никак не может ухватиться.

– Евгений Евтушенко, конечно же.

Инна восторженно хлопает в ладоши. Ее воспаленный безумием взгляд мечется по стенам, исполосованным непонятными надписями. Она пребывает в восторге. Вокруг пахнет удушливым цикорием. Только сейчас замечаются две белые кофейные чашки с жидкостью внутри. Не спрашивая разрешения, Инна пьет из той, что стоит ближе к ней. Привкус кофе, но с какими-то травяными добавками. Легкий полумрак, нарушаемый только ярким светом круглой лампы, не дает погрузиться в черноту собственных мыслей.

Женщина раскладывает карты. Только это – не какие-нибудь таро. Это самые обычные игральные карты с дамами, валетами и королями. Инна удивляется, ставит чашку на круглое блюдце, приподнимает изящно бровь:

– Вы будете гадать по этим картам? – не понимает она.

– О нет, – качает головой гадалка, улыбаясь зловеще (а может, это свет так странно на нее падает). – Сыграем в «дурака»?

– Издеваетесь? – недоумевает, злится Инна, чуть было не вскакивает со стула, но ноги у нее ватные, голова налита свинцом, и она чувствует себя устало-возбужденной. Хочется почему-то сыграть в карты. – Какой там козырь? – она смиренно берет в руки шесть карт, не задается вопросами, глупым взглядом цепляется за лицо короля червей. Ее Женя лучше в миллион раз.

– Черви, – ядовитым голосом выплевывает гадалка. – У меня десятка.

– А у меня восемь, – говорит Инна и бросает шестерку крести. – А на что играем?

– Побеждаешь ты – дам тебе действенный совет по привороту и ничего взамен не попрошу, – чеканит механическим голосом, точно диктор с радио, гадалка. Ее взгляд больше не возвращается к Инне – он поглощен игрой. – Побеждаю я – приворот тоже будет, но цена станет неподъемной.

– Я подниму, – решительно заявляет Инна, сжимает челюсти, зубы ее скрипят, стираются, но она так старается над игрой, так рьяно желает победить.

– Вот нужен тебе этот мужик? – хмыкает гадалка, меняя равнодушие на будничную дружелюбность. Как будто две старые подружки встретились и проводят время за милыми разговорами.

– Нужен, я же его люблю уже…

– Пять лет, знаю-знаю, – скучающе тянет гадалка и притворно зевает. – У всех у вас одна проблема – зацикленность.