Инстинкт Убийцы. Книга 1

Глава 4. Часть 1.

Глава 4.1

Июнь – самый прекрасный месяц из всех 12, особенно там, где южнее. Природа к этому времени уже полностью ожила и проснулась, но еще не успела пострадать от палящего солнца июля и августа. Молодая, свежая листва на деревьях и нежная изумрудная травка под ногами, а над головой ярко-синее небо, не такое раскаленное и белое, как в середине лета. По утрам воздух наполнен свежестью и влагой, в нем почти нет пыли, так как частые грозы смывают ее и не дают подняться, легкий ветерок приносит лишь прохладу и ароматы молодой земли, и даже днем, когда солнце поднимается высоко, оно не обжигает, а дарит приятное тепло. В некоторые особо теплые дни вы можете даже пожаловаться на жару, но ближе к вечеру температура вновь опускается, и если вам хочется немного остыть и посидеть на лавочке, без легкой кофточки не обойтись.

В курортных городах июнь любят не только за красоту и прохладу, но и за малое количество отдыхающих. Это справедливо, говорят люди в тех местах, самое прекрасное время года они оставляют нам, ведь школьные экзамены и прочая возня с детьми не позволяет большинству брать отпуск именно в июне. В прочем, только первые недели в парках и скверах курортных городов царит тишина и покой, уже в 20-х числах, когда экзамены сданы и последние звонки отзвенели, люди со всех концов страны начинают потихоньку стекаться на юг, заполняя тенистые скверы и пляжи шумом и мусором. Местные жители лишь вздыхают и пожимают плечами, курортники – основной источник дохода, а деньги никогда не достаются легко. К первым числам июля города заполняются отдыхающими, а жители ворчат и сетуют на наступление очередного сумасшедшего сезона, заранее готовясь к толпам, которые хлынут на юг уже в начале этого месяца и не исчезнут до конца сентября. Но ничего, говорят они, самое красивое время мы провели в тишине и спокойствии, а теперь надо и немного поработать, чтобы обеспечить себя до следующего сезона. И местные погружаются в работу, стараясь не замечать жары и надоедливых просьб вечно недовольных чем-то курортников, сначала радующихся солнцу и чистому воздуху, а потом начинающих жаловаться на немилосердную жару и раскаленный воздух, мешающий дышать. Слушая все эти пустые жалобы, местные жители лишь тихонько посмеиваются про себя, зная, что самое лучшее время все эти люди пропустили, наивно полагая, что на юг надо ехать только в разгар лета.

А вот людям, живущим на побережье, приходится еще хуже. Если на Кавказ волна курортников обрушивается только в середине лета, а июнь проходит в относительном покое и тишине, то на морском побережье нет покоя уже в мае. Нет, это не отдыхающие заполняют города - они, как и те, кто едет в горы, предпочитают ездить в середине лета с детьми и родней - все города и поселки вдоль моря уже в начале мая атакуют толпы приехавших на заработки со всего юга. Они приезжают большими группами или поодиночке и селятся в палатках или дешевых комнатах, а потом начинают лихорадочно искать себе место на сезон, доставая местных жителей и действуя им на нервы. Такие работники-гастролеры раздражают намного больше туристов, так как стремятся отнять у местных то, что принадлежит им по праву – деньги курортников. И как бы ни ужесточала местная администрация законы о трудоустройстве и регистрации, приезжие искатели работы всегда ее находят и благополучно сосут из города деньги весь сезон, ведь они просят гораздо меньше местных, а работать соглашаются на любой работе, даже самой черной и тяжелой.

Отдыхающим, конечно, нет дела до того, кто жарит им шашлык, местный или приезжий, они приезжают тратить деньги, и тратят их, не вникая в маленькие войны города за их кошелек. И тому, кто не живет в курортном городе или не приезжал хоть раз на сезонную работу, кажется, что ничего и не происходит, эти красивые небольшие города и поселки кажутся маленькими оазисами спокойствия и красоты, где все радостные и улыбчивые и всегда готовы помочь. Никто не верит в маленькую войну за рабочие места и чистоту города от посторонних работников, пока сам не поучаствует в ней.

В самом начале июля, когда город уже почти заполнился курортниками, а места в комнатах и гостиницах хоть и поднялись в цене, но были забронированы и заняты, молодая женщина, по виду типичная туристка, неспешно шла по набережной. Народу, несмотря на самое пекло, было валом, и девушке то и дело приходилось лавировать между людьми и обходить торговые лотки с сувенирами, стоящие прямо посреди дороги. Набережная в Ялте была широкая, мощенная фигурной плиткой, которая все больше входила в уличную моду, возле высоко парапета в виде колонн стояли лавочки, на которых расположились все кому не лень, но только не отдыхающие – тут были и гадалки в цветных платках с попугаями на плече, и предсказатели судьбы со своими волшебными горошинами и фасолинами, и торговцы всевозможными сувенирами и украшениями из ракушек, и продавцы рыбы, и много еще кто. Все они наперебой предлагали свой товар и зазывали клиентов, а курортники, видевшие все это разнообразие, тоже живо обсуждали его с торговцами и друг с другом, так что на набережной стол постоянный шум и гвалт. А всего в нескольких метрах в своей огромной колыбели ворочалось и ворчало Черное море, посылая ослепительные блики в глаза всем наблюдающим за ленивым танцем волн.

Высокая стройная девушка с каштановыми волосами, подстриженными в удлиненное каре, и в больших солнечных очках пробиралась сквозь толпу, ища глазами свободную лавочку или хотя бы место в кафе. Была уже середина дня, время обеда для работающих и отдыхающих, поэтому все места, где можно было купить хоть что-то съестное, были битком забиты людьми. Вообще-то, особого голода она не испытывала, а при желании могла бы пойти в дорогой ресторан, а не толкаться с этими приезжими домохозяйками и их выводками, но она была в роли, а роль диктует свои правила и требует четкого их соблюдения. Именно по требованию роли она каждый день вставала чуть свет и уходила из дома, который снимала, хотя «домом» это было сложно назвать – маленькая темная комнатенка с единственным узким окном, из которого она могла видеть лишь грязный захламленный двор. Но это тоже было частью роли, и от того, насколько хорошо она войдет в образ, зависит ее работа. И дурацкие безвкусные шорты зеленого цвета, как и кричащие яркие маечки и аляпистые цветастые юбки до щиколоток она носила только потому, что ее героиня носила бы именно такие, будь она настоящим, реально существующим человеком. Но такие вынужденные неудобства давно не огорчали ее, разве что совсем чуть-чуть, когда она с утра смотрелась в зеркало, натянув одну их этих ужасных маек и ненавистные зеленые шорты или одну из двух цветастых юбок. А вот прическа ей нравилась, она всегда хотела иметь прямые волосы, хотя и на свои не жаловалась, но все же, каре ей шло, а парик сидел так идеально, что никто бы не заподозрил, что шикарные каштановые волосы не ее. Только вот жарко было в парике в самый разгар лета, но это она тоже относила к категории вынужденных неудобств.