Интегрировать свет

Глава девятая. Маневр Рети

(*прим.: маневр Рети - маневр короля из знаменитого шахматного этюда, названный в честь чехословацкого гроссмейстера Рихарда Рети, позволяющий свести вроде бы гарантированный проигрыш к ничьей)

Даже когда все уже разошлись по палаткам, укрываясь от ливня, Стайл стоял у входа в свой шатёр, в шаге от тяжёлых капель, барабанивших по вытоптанной траве. Просто не мог отвести взгляда от массива гор, черневшего на горизонте над полотняными крышами: он был темнее даже непроглядной дождливой черноты.

Через несколько дней закончится война, начавшаяся задолго до его рождения…

Поверить в это было почти невозможно.

- Не спится, принц?

Даже голос тэльи Фрайндина не заставил Стайла обернуться.

- Я не принц.

Встав рядом, брат Повелителя эльфов пожал плечами:

- Однако скоро станете королём.

Дождь зарядил с самого утра. Накануне на небе не было ни облачка, но за ночь его затянули тучи; и если эльфийским воинам вязкая глина размокших дорог идти не особо мешала, то людям – ещё как. В итоге сегодняшний переход вышел короче, чем планировалось.

Но до цели всё равно остался всего один.

Уже спустя день передовые отряды отправятся под горы. Расчищать путь через туннели дроу – ценой своих жизней. Его, Стайла, будущие подданные. А он будет просто сидеть тут, сзади, и отдавать приказы. Как последний трус.

Нет, не годится он в Повелители. Он воин, не правитель. Не по душе ему отсиживаться за чьей-то спиной, пока другие умирают за него.

Потому-то он всегда и восхищался принцессой, которой это тоже было не по душе.

- Идите спать, принц, - устало заметил Фрайндин. – Ваши маги знают своё дело, защитный контур на месте. Да и наши часовые не пропустят врага, если тот вздумает появиться.

Стайл смотрел на спящий лагерь армии светлых: ту малую его часть, что открывалась ему. На штандарты и знамёна, под ливнем обвисшие мокрыми тряпками. В ночи все они казались траурными, живо заставив Стайла вспомнить похороны старого Советника – его погребли как раз накануне дня, когда светлые выступили на войну. Безжизненное тело вирта Форредара всплыло перед глазами так ясно, будто он видел его вчера. Его… и обугленную дыру на белой мантии.

Принцесса сделала это, твердили все вокруг. Тёмные подчинили её своей воле. А дети Повелителя Хьовфина следом за дядей-изменником переметнулись на сторону дроу и убили невинную фрейлину; нет, они убили фрейлину и пару гвардейцев Повелителя, нет, они убили двадцать гвардейцев Повелителя и чуть не сожгли дворец, они хотели убить самого Повелителя…

Стайл с негодованием отвергал все эти слухи. Кто бы их ни распускал. Эльфийских принцев он видел лишь однажды и мельком, но на исчадий зла они никак не походили – наоборот, показались ему чересчур изнеженными. Хотя… младший был тихим и молчаливым парнем, но явно себе на уме. А вот старший, бывший жених принцессы, трусливо сбежавший из-под венца… Впрочем, непосредственное общение с эльфийскими владыками во время похода заставило Стайла – к печали своей – поверить: невинная фрейлина всё же погибла. Вначале о случившемся ему крайне эмоционально поведала леттэ Мэрисуэль, избранница тэльи Фрайндина. Стайл откланялся, не выдержав в её обществе и пяти минут, и не был уверен, что её рассказу можно доверять; однако потом его подтвердил и сам Фрайндин – неохотно, с плохо скрываемой горечью, и Хьовфин – сухо, без намёка на переживания. И даже если принцев одурманили и одурачили, факт оставался фактом.

Эльфы говорили, что сделают всё, чтобы освободить сыновей Повелителя при штурме тёмных городов. Но разве те доживут до штурма? Вряд ли движение армии светлых осталось для дроу незамеченным. Тёмные наверняка поприветствуют захватчиков изувеченным трупом кого-то из заложников ещё подле входа в туннели – в качестве предупреждения, что случится с остальными, если светлые пойдут дальше.

Только вот если бы это действительно могло кого-то остановить.

Это Стайлу тоже было не по нраву. Хотя он понимал, что Хьовфин, покойный вирт Форредар и другие советники правы: когда дело заходит так далеко, для Повелителя все привязанности, симпатии и родственные связи обязаны отступать на второй план.

И это снова напоминало о том, что Стайл не годился в Повелители.

- Вы действительно верите в это, тэлья Фрайндин? – негромко спросил Стайл. – В то, что дети вашего брата встали на сторону тьмы? И принцесса тоже?

Эльф долго не отвечал. Пряди его волос, выбивавшиеся из-под глубокого капюшона, казалось, слегка светились в дождливой темноте.

- Пришлось поверить. – Фрайндин отвернулся. – Спите, пока есть возможность. Скоро всем нам будет не до сна.

Стайл проследил, как брат Повелителя эльфов неслышно растворяется в пелене чёрного дождя, удаляясь по направлению к своему шатру, что поставили рядом. Щурясь, вновь вгляделся в темноту, как будто мог увидеть там зорких эльфийских часовых, высматривающих лазутчиков.

Потом, тяжело вздохнув, всё же вернулся в свой шатёр. Задул единственную свечу, горевшую там, не раздеваясь, лёг в постель. Какое-то время слушал внезапную тишину, показавшуюся неестественной.

И, сообразив, что это просто закончился дождь, всё же уснул.

***

Когда Лод вошёл в спальню, я валялась на кровати, листая очередной магический трактат. Бульдог ворочался в ногах, умудрившись собрать одеяло в один большой ком; время от времени я воровато стягивала очередную печенюшку с серебряного блюдца, лежавшего на подушке, услужливо предоставленного Акке.

Конечно, крошки в постели – это нехорошо, но…

- Пора, - коротко бросил колдун.

Без лишних слов захлопнув книгу, я вскочила. Достала из шкафа сапоги и плащ. Переодеваться не было нужды – я ждала уже почти готовой.