Интернатура, или сильнодействующее средство

Часть 1. Не ждали

( В книге используются авторские иллюстрации).

В начале интернатуры мне пришлось переехать из одного общежития в другое со скандалом и стрессом. Потому что я устроила «очищение огнём», и жгла на студенческой кухне ненужные тетради.

Новое жильё оказалось  лучше, чем я ожидала. Оно было гораздо чище и тише тех, что находились на студгородке. Из  окна моей комнаты  открывался красивый вид во внутренний дворик. А соседка была всего одна и с первого взгляда мне понравилась.

Я с лёгким сердцем собиралась в буддистский Храм на День Ордена, в предвкушение встречи с Андреем, который находился там, в качестве послушника. А я во вторую свою поездку в Храм за две дня общения умудрилась в него влюбиться. Этот Андрей какое-то время буквально жил по книгам Карлоса Кастанеды, и настолько меня заинтересовал, что я прочитала несколько таких книг и настроилась на его волну.

 Однако, мне хотелось показать Андрею и свои таланты, поэтому я прихватила один из своих рисунков.  «А на случай, если ему не понравится, поупражняюсь в не привязанности», - думала я, -  и сожгу рисунки в печке Большого дома, раз не удалось насладиться этим в полной мере в общежитии». 

Мне не терпелось, и я приехала в Храм  на день раньше праздника, сама. Такой приезд там не вызвал особой радости ни у кого, кроме Андрея. Но то, что он был там, и его глаза радостно заблестели при встрече, окупало косые взгляды. Правда Учителя  в этот день я  не увидела вообще. 

Андрей одарил меня вниманием. Я воспользовалась этим, чтобы  показать ему  рисунок, который назывался «Я придумал тебя во время дождя». Это был набросок с изящной девушкой в плаще и капюшоне под дождём, она получилась слегка эфемерная и таинственная. 

 Андрей достал из тумбочки ещё один мой рисунок, который я подарила Учителю на церемонии Прибежища. По поводу этого рисунка Учитель рассказал притчу, о прекрасном подарке, из-за которого пришлось переделывать весь дом. Не смотря, на эту красивую историю, рисунку не нашлось места в Храме, да и в Большом доме, где останавливались гости, он лежал в тумбочке. 

Реакция Андрея на рисунок была такая, что я осуществила своё намерение -  девушка под дождём сгорела в печи Большого дома. Видимо, Андрей говорил что-то о непривязанности. Хотя, когда я вкинула рисунок в печь, то увидела на его лице огорчение. 

Но огорчался Андрей недолго. И на драконов, которых я нарисовала на своём белом свитере, не обратил особого внимания. Но он находился всё время возле меня, мы уже даже не разговаривали. Так приятно, когда с человеком хорошо просто находиться рядом.

Поздно вечером, когда все начали укладываться спать, Андрей отдал мне свой топчан, якобы он был самый удобный. Он долго сидел возле меня, молча, потом ушёл спать на другой топчан – напротив. На этом «удобном» топчане  не очень хорошо спалось. А под утро так разболелся низ живота в области яичников, что я лихорадочно стала заниматься йогой, чтобы хоть немного попустило.

Рано утром Андрей куда-то ушёл. Позже я узнала, что он в Храме с Учителем, и не было его довольно долго.

А в это время стали «подтягиваться» гости. Дом наполнился шумом и разговорами.

Андрей вернулся недовольный. Не знаю, насколько в Храме были суровые порядки, и насколько сильно мог гневаться Учитель. Я гораздо позже прочитала  «правила для проживающих на территории монастыря». Но раз Учитель их написал, значит, хотел, чтобы их придерживались.

Андрей вёл себя отчуждённо, но я на него даже не обижалась, боль внизу живота отпускала с трудом. Я переключилась на общение с подругой Дарьей,  которая приехала на праздник, и занялась приготовлением праздничного стола. От этого мне стало полегче.

Составили топчаны, накрыли их клеёнкой, и расставили еду. Во второй половине дня уселись за стол. По праздникам употребляли вино приятное на вкус, «монастырское», которое готовили в Храме. Под распитие вина Учитель рассказывал интересные истории из жизни. Это был человек с самой необыкновенной и насыщенной жизнью из всех моих знакомых.
 
Андрей продолжал хранить отчуждённость и отсел от меня подальше. Я бы могла воспринять это болезненно, но у меня была поддержка от знакомых, особенно от Дарьи. И очень хотелось есть, я частенько плохо питалась в студенческие годы, при  хорошем аппетите. Я старалась себя сдерживать, чтобы не съесть слишком много, особенно конфет. Но возле моей тарелки неумолимо росла кучка из фантиков.  Уже было просто стыдно её увеличивать, а я так и не наелась конфет.

Праздновали недолго, уезжали в тот же день вечерней электричкой. Кое-кто из Храма пошёл нас провожать. Среди провожающих был Андрей и Шейба. Последний был привлекательный с внешностью воина и почтительными манерами молодой человек, он оказывал знаки внимания Дарье, а та почему-то морозилась. Андрей тоже общался с Дарьей, но без заигрывания. Он сказал, что она похожа на его сестричку.

Андрей был слегка печален. Я решила, что ему сильно досталось за меня от Учителя, и чувствовала вину. Но с ним  об этом не говорила. Только, когда мы стояли на остановке, почти перед отправлением, я попыталась взять его за руку. Он свою руку отдёрнул.

И тут мне по-настоящему стало плохо. Я стояла напротив Шейбы, и он видел эту сцену. Было ужасно стыдно, меня бросило в жар, но я не отвела глаз от Шейбы, и не захотела скрывать боль.

Мне стало почему-то легче, ведь и Шейбе было неприятно. Дарья морозилась. Куда только подевалась её приветливость и дружелюбие? Не одна я была в неловком положении.

На этом мы попрощались, и я поехала в Донецк, в свою непростую жизнь. А там, на следующий день меня опять  накрыло. Было очень плохо, и стыдно, и обидно из-за Андрея. В моей душе пронеслась целая буря чувств, после которой  не  хотелось его вспоминать. Мои чувства как будто от чего-то освободились.