Интерполирую прошлое - Экстраполирую будущее

Глава 2.4

Глава 4

Долга любить нет. Есть только свобода любить, и эту свободу можно открывать в себе снова и снова.

Владимир Леви

— Немного непривычно возвращаться туда, где люди для тебя стали частью параллельной Вселенной, — нервно прошептал Ин Тор, когда мы спускались на турболифте в космопорте. Урлион нас встретил в утреннем великолепии.

— Еще хуже осознание того, что эти люди не знали тебя как минимум последние восемнадцать лет, — добавила я и вновь стрельнула взглядом в Аз Хоша.

— Рори, давай здесь не будем ссориться? — взмолился жених, смотря через стеклянные створки лифта вниз, где толпился народ с видеокамерами. Я обратила на это внимание, но от ехидного замечания не сдержалась:

— А мы ссоримся? Прости, не заметила. Это так похоже на наше «мирное» общение последние три дня, что запутаться немудрено.

— Вы, ребята, поссорились? — удивленно приподнял бровь Ин Тор. — Первая семейная ссора. Как мило.

Мы хотели одновременно ему что-то ответить, но в это время турболифт остановился и створки раскрылись, ослепив нас вспышками камер. Я закрылась рукой, и в этот момент меня схватил за запястье ур Сент-младший и потащил через толпу. Когда я смогла сфокусировать взгляд, то поняла, что нас ведут по живому коридору, «стены» которого удерживают охранники.

— Вы можете ответить, по каким причинам пропали с видимости радаров?

— Это была военная операция?

— Вас взяли в плен?

— Что за новые разработки у Плеидов? Лиобе ур Сент, вы можете прокомментировать?

Вопросы на нас сыпались со всех сторон, мой взгляд периодически зацеплялся за разных блогеров и журналистов, от пестроты которых у меня рябило в глазах. Лица многих прикрывали эштаны, но ярко-рыжие волосы определенно привлекали внимание.

— Без комментариев, — хорошо поставленным голосом отвечал мой жених, удерживая меня за плечи и прижимая к себе.

Вся эта атмосфера напомнила мне увиденное мной когда-то изображение отца, который так же пытался скрыться от надоедливых журналистов. В тот день я узнала о существовании машины времени и, наверное, именно в тот день рухнуло моё спокойствие. Привычная тошнота накрыла меня с головой, сердце сжалось. Я успела лишь крепко схватить за руку Аз Хоша, прежде чем провалиться в обморок.

Я оказалась в кабинете отца в нашем доме на Земле. Родитель стоял ко мне спиной, сканируя взглядом укрытую снегом поверхность земли через окно с распахнутыми шторами. За ним стоял Кайл, его профиль я могла узнать. Парень присел на крышку стола и взял в руки перьевую ручку — красивое украшение, ненужное в нашем мире.

— Ты знаешь, в какой я ярости, — медленно проговорил мой отец, и айли вздохнул.

— Я не виноват.

— Не виноват? — развернувшись, зло прошипел отец. — А вот эта дура-девчонка, захотевшая подсыпать яд в комнату моей дочери, утверждает, что именно ты отвлекал Аврору. Будешь отпираться?

— Она не посвятила меня в свой план. Сказала лишь, что ей нужна помощь, — ленно ответил парень, пересев в кресло и отложив ручку. — Кто же знал, что она такая дура?

— Зачем она это сделала?

— Как мне кажется, она боялась, что вы не решитесь испортить жизнь вашей любимой дочурке, и просто попыталась избавить вас от сомнений. Разве это неверное решение, профессор?

Я обошла стол и встала рядом с отцом, вглядываясь в черты любимого мужчины. На этом этапе он еще сомневался, но о чем говорит Кайл? К чему меня убивать?

— Я не знаю, — глухо ответил отец. Я обратила внимание, что на нем тот же костюм, что был и на Новый год. Значит, эта приватная беседа была при моем нахождении в этом доме.

— Вот именно, профессор, — ехидно отозвался Кайл. — Вы же знаете, что экстраполяторы, которые встретились в стенах университета, больше никогда не будут вместе. Вы ведь этого боитесь? Боитесь, что ваша нелюдимая дочь вновь потеряет друзей, которых только обрела? Неужели вы согласны быть зятем ур Сента? Он, к слову, весьма взбалмошный, раз его даже вышвырнули из головного здания и сослали в университет. Вашей дочери нужен кто-то более серьезный.

Отец не ответил, лишь отвернулся к окну. Но и этого диалога мне хватило, чтобы многое понять. Мой отец меня всегда любил, несмотря на его холодность и не всегда праведное поведение. Каждый живет так, как может. Отец не догадывался, что на меня совершалось покушение, и узнал об этом наверняка только тогда, когда эту девицу вышибли из университета и «устранили». Я не знаю, что подразумевается под последним словом, и знать не хочу.

Папа меня любит. Он переживал за меня, но совершенно не понимал ценность работы экстраполяторов. Да, осознавать, что твоя жизнь подчинена какому-то алгоритму, выработанному посторонним для тебя человеком, тяжело и неприятно. Но именно они направляют нас по правильному пути, спасают от ненужных и неверных решений. Ученые во главе с моим отцом уничтожили то, что не причиняло им вреда, но доставляло дискомфорт психике. И вот что из этого вышло.

Война, сжирающая жизни людей. Она ненасытна, ей постоянно нужно питаться. И экстраполяторы были подобием бога Ра, который каждую ночь боролся с порождением Тьмы и спасал мир от поглощения. Как жаль, что осознание неверности многих поступков приходит к нам уже после их совершения.

Тяжелые веки не хотели открываться, но я все-таки распахнула их и с интересом осмотрелась. Я лежала на огромной трехспальной кровати с балдахином, интерьер вокруг, начиная от диванов в одном углу и заканчивая шкафом в другом, напоминал моду эпохи Ренессанса. Неужели я попала в столь далекое прошлое?