Интервал: две ошибки моей петли.

Часть 1

Просыпаюсь и понимаю, что я снова лежу в постели. Не открываю глаз.

Ну вот, опять этот день снова повторяется. За этот год, хотя я точно не знаю сколько времени прошло. Может больше или меньше?

Неважно. Я так устала. Сегодня не пойду никуда. Буду спать, а если не спать, то просто буду лежать амёбой. Да и какой смысл в этих бесконечных хождениях на работу, если результат всегда одинаковый.

Проживать один и тот же день каждый раз. Снова и снова видеть одни и те же события, одних и тех же людей. Это кого угодно доведёт до сумасшествия.

И я тоже не стала исключением. Пытаясь выбраться я делала такие вещи, которые человек в здравом уме делать никогда не будет.

Честно я бы хотела забыть все свои нелициприятные поступки, коих было за это время очень много.

На меня нахлынули воспоминания.

Этот набитый индюк, он раньше меня так бесил. Однажды, я даже хотела ему ручкой глаз выколоть и мысленно выколола. Две недели я временно работала его секретарём и когда соглашалась на эту работу я не знала, что он окажется больным на голову перфекционистом. Слухи в компании ходили, но я не догадывалась, что он настолько дотошный тип.

Кофе должен быть обязательно оптимальной температуры, иначе он просто выливал его тут же в кабинете в ведро, стоящее у его стола.
К слову сказать, хорошее ведро, непротикаемое.

«Это должно лежать здесь, а это здесь!»

«Вы плохо работаете!»

«Вы совершенно не умеете выполнять свои служебные обязанности!»

Он постоянно поучал меня и отчитывал, буквально за всё. Ему ничего не нравилось из того, что я делала.

Теперь же он меня даже не раздражает. Это из-за того что произошло между нами в компании, да ещё и не один раз? Я не могу понять, как я, так ненавидящая своего босса, смогла переспать с ним?

Может причина в том, что он красавчик? Высокий кареглазый с небольшой растительностью на лице.

А может это из-за того первого поцелуя, прямо в его кабинете на глазах у его секретаря? Его губы были такие мягкие и нежные, а его тело истончало запах едва уловимого хвойного парфюма.

«Хм, скорей всего это было тогда».

Поцелуй с ним понравился мне и запах, исходящий от него, тоже.

До этого момента я никогда не смотрела в его сторону, в отличие от его друга — милого и любезного. Он никогда не смотрел на меня ядовито-презрительным взглядом. Его глаза всегда были полны только добротой и нежностью.

Я тяжело вздыхаю.

— Не хочу никуда идти, — говорю вслух.

— Я тоже, — слышу мужской голос и чья-то рука ложится на мою талию.

Я, лежащая до этого на боку спиной к объекту голоса, открываю глаза и мгновенно вскакиваю с кровати, прихватив с собой подушку. И этой подушкой начинаю бить вслепую.

— Ты кто? Что ты делаешь в моей кровати? Проваливай отсюда, извращенец!

— Да, подожди ты, — мои запястья обхватывают чужие руки. — Это я! Я!

Я вижу лицо Адама, он стоит на коленях, абсолютно голый. Его голубые глаза сверкают, когда он проходится ими по моему обнажённому телу.

— Красивая, — он прикусывает нижнюю губу.

— О чёрт! — говорю чрезмерно эмоционально и в некоторой степени грубо, — Почему я здесь с тобой?

Его взгляд сразу же меняется с вожделенного на растерянный и я понимаю, что нахожусь не у себя в комнате. А это значит, что моя петля закончилась.

— Что с тобой? Ты не помнишь, как вчера мы…?

— Помню, — перебиваю его, и смотрю на его руки держащие мои, — но для начала отпусти.
Он повинуется и мгновенно отпускает мои запястья.

Я оглядываюсь в поисках своей одежды. Вижу бордовый лиф, лежащий на спинке кресла, которое стоит в пару метров от кровати у стены.

«Всё помню и как я изгибалась на этом кресле тоже помню».

Я беру лиф и одеваю его на себя. Меня совершенно не заботит моё обнажённое дефиле и я продолжаю искать свои разбросанные вещи.

— В чём дело? — Адам внезапно оказывается стоящим рядом со мной и обволакивает своей рукой мою талию. — Что не так?

— А я говорила, что что-то не так? — мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты спросила, почему ты со мной?

— Ах, ты об этом? Ну, как бы это сказать помягче, чтобы не задеть твои чувства.

Кажется, не на такую реакцию он рассчитывал.

Но сейчас мне придётся врать, потому что я не смогу этого ему объяснить.

Раз моя петля закончилась и я снова увижу солнце, спустя столько дождливых дней, лучше закончу всё сейчас.

Ложь — лучшее решение в данной ситуации.

Моя рука оказывается на его щеке:

— Извини, я уснула. Обычно я ухожу сразу после секса. Я получила от тебя то, что хотела. Мне больше нет нужды здесь оставаться. А теперь, — я убираю ладонь с его лица, а другой рукой убираю его обмякшую руку со своей талии. — Я хочу уйти, не мешай мне, пожалуйста, Адам.

— Мари, я что-то сделал не так?

«Чёрт и почему он выглядит, как брошенный щенок? Так соберись, Мари!»

— Ты меня не услышал, я же сказала, что я получила то, что хотела. Вот только не надо говорить, что после проведённой вместе ночи ты влюбился в меня без памяти, это же не так?

— Я был давно влюблён в тебя, — слова звучат так свободно и невинно.

Это признание как гром среди ясного неба. Я даже не сразу нахожу что ответить и просто стою, безмолвно смотря в его глаза полные печали, в которых вижу ожидание моего ответа.

Я громко и резко начинаю смеяться. Вести себя как ненормальная мне не привыкать, время проведённое в петле сказывается на мне.

— Любовь? — я продолжаю смеяться, но уже отвернувшись от него. — Да, сказки ты конечно мастер придумывать.

Я наконец-то вижу свои бежевые труселя.

Точно, я не стала заморачиваться одинаковым комплектом. Мне было всё-равно. Я уже спала с обоими и ранее, правда по отдельности. Не думала, что мне стоило завести гарем, чтобы выйти из петли. Если бы знала, сделала бы это раньше. Находится в этом состоянии у меня уже не было моральных сил.