Интриги императорского двора

Глава 16. Послы

Пыточное орудие, именуемое троном, было сделано из драгоценного белого дерева и разрисовано золотыми узорами. Оно простояло в Джерминийском дворце более ста лет, и, впервые сев на него, Альберт испытал острейший в его жизни приступ недоумения. Даже сейчас, спустя месяц ежедневного сидения на этом даре тайных приспешников зла, молодой император никак не мог понять, почему его предки не выкинули “трон” сразу же, как только он был поставлен в зал для аудиенций.

“Наверное, в этом есть какой-то смысл, – подумал юноша, сидя в кресле и упорно отказываясь растирать онемевшую поясницу перед полусотней своих новых подданных. – Не верю, что мои предки были настолько глупы, что даже не могли выкинуть эту неудобную рухлядь”.

И только сейчас, в десятый раз принимая послов Империи Востока, молодой император понял, что у пыточного устройства есть одно неоспоримое преимущество: какие бы нудные речи не вели люди перед тобой, заснуть все равно не удастся. Потому что все тело ноет от неудобной конструкции трона, потому что позолоченный рельеф больно упирается в лопатки, стоит попытаться прислониться к спинке, а если попробовать опереться о подлокотник, то ты рискуешь продырявить рукава об острые маленькие шипы, маскирующиеся под изображение бурных морских волн. Другими словами, единственная поза, которую может принять сидящий на троне, это выпрямленная спина и поднятый вверх подбородок. Со стороны должно выглядеть очень величественно. Вот только в силу возраста ноги Альберта никак не могли достигнуть пола, из-за чего либо его спина сама собой горбилась, либо ему приходилось на голом упрямстве держать ее выпрямленной. Эймери как-то принес для своего сюзерена маленькую скамеечку для ног, однако молодой император гордо отверг ее. И теперь мучился.

Зато монотонный голос графа Жофруа де Бейля, скрупулезно переводившего каждое слово восточных послов, Альберт слышал прекрасно. Третий советник его отца обладал почти такими же изумительными способностями к языкам, как и ведущий жизнь комедийного актера маркиз Севолла. Юному монарху оставалось лишь вздыхать: в последнее время, помимо неуместной симпатии к собственному регенту, его стало ужасать еще и чувство собственной неполноценности. Вокруг было слишком много умных людей, и Альберт отчаянно хотел в будущем стать одним из них.

– ...засим предлагаем взять в жены девушку императорского рода Востока. Дабы ее священная кровь помогла нашему нынешнему владыке укрепить свою власть в обеих империях и зачать наследника, что по праву займет трон нового великого государства и поведет народы Востока и Запада к вечному миру и процветанию.

Альберт в очередной раз подавил желание потереть поясницу.

“Надеюсь, трон нового государства будет не настолько жестким”, – подумал он, а вслух сказал:

– Посол Та Каим, вы сейчас сказали, что тем, кто поведет народы к миру и процветанию, будет мой сын. Мне всего четырнадцать. Даже если я умудрюсь зачать его в этом году, должно пройти много лет до тех пор, пока он сможет встать во главе двух империй. Весьма туманное будущее вы нам предрекаете, не думаете? К тому же могу ли я расценивать ваши слова, как сомнения в моем правлении? Ведь мне вы такого не пожелали.

Провинциальный чиновник Та Каим, услышав ответ императора от месье Бейля, побледнел лицом и весь как-то съежился. Альберту не было его жалко. Юноше уже в пятый раз предлагали жениться на одной из двадцати трех дочерей последнего императора династии Сяо. Он почти жалел, что задал послам эту задачу: придумать способы примирения между двумя государствами. Герцог Вельф был мудрее – он сразу отказался участвовать в бесполезном деле. И Альберт Роялвинг остался в одиночестве на своем пыточном устройстве выслушивать банальные идеи восточников, переданные монотонным голосом третьего императорского советника. Но юноша не сдавался, у него еще оставалась крохотная надежда, что среди тонны песка сокрыта драгоценная жемчужина.

– Следующий, – скомандовал Альберт, поняв, что даже граф Бейль не может сотворить из неуверенного лепетания Та Каима осмысленную речь.

Вперед вышел Ким До Хён. Этого человека молодой император помнил. Древний, богатый и невероятно гордый род. Посол Сигурё, в отличие от остальных, даже склоняясь в поклоне, излучал столь сильное чувство собственного достоинства, что Альберту оставалось лишь завистливо вздыхать. Юноша подозревал, что сам он никогда не сможет выглядеть столь самодостаточно. Хотя, если добавить к своему облику чуточку иллюзии...

– Я предлагаю перенести столицу в Синьси, – без всякого предисловия на чистейшем истангийском сказал Ким До Хён.

– Подробнее, – также лаконично потребовал император.

Выставив руки перед собой и накрыв правый кулак ладонью, посол Сигурё слегка поклонился на восточный манер и продолжил.

– Из-за природных барьеров, созданных с помощью озер на границах Истангии, нам нелегко добраться до Скайдона. Раньше они служили Империи Запада хорошей защитой, однако ныне они стали преградой между нашими странами. Сам я сомневаюсь в идее объединения двух империй: слишком много времени мы воевали, слишком много ненависти между нами, слишком много различий, но главное – расстояния. Оба государства обладают огромными территориями. Чтобы добраться до сюда, нам пришлось выехать из Сяолиня сразу же после того, как пришла весть об окончании войны. К счастью, в вашей военной ставке у деревни Байбао нашелся дирижабль, иначе мы бы провели в пути еще две недели. Управлять Востоком из Скайдона – плохая идея. Если вы действительно хотите объединения двух империй, то для начала стоит разрушить эту преграду.



Отредактировано: 11.08.2023