И.о. ангела-хранителя

Часть первая (1053-1059 гг)

– Я бы любил тебя всю свою жизнь, – задумчиво поведал он. – Зная, что никогда даже к руке твоей не прикоснусь. Не смея произнести твоего имени вслух. Не смея лишний раз приблизиться к тебе. Любил бы тебя всем сердцем, понимаешь? – попытался он поймать её взгляд, но она отворачивалась, потому что от его тихого проникновенного голоса и от слов, которые он говорил, ей хотелось плакать. – Знал бы, что никогда ничего не будет, но всё равно любил.

Из повести "Спустя пять лет"

***

Королева сделала по-настоящему мудрый выбор. Во всяком случае, Канлар полагал, что лучше и не придумаешь: князь Се-Рол уже был членом правящей династии, а значит, его можно было спокойно короновать, да и воспитывался изначально именно как наследник престола, так что обладал необходимыми знаниями. Кроме того, он успел завоевать определённую репутацию – весьма мужественную и грозную – и был весьма популярен в народе.

Со своей стороны, Канлар видел, что это решает море проблем. Не все страны серьёзно относились к девушке на троне – с тем же Ньоном он ожидал огромное количество проблем. Выходя же замуж за кузена, королева давала стране не консорта: она дарила ей полноправного короля. Ещё и короля, обладающего репутацией умелого воина и хитрого политика!

«С Ньоном теперь точно никаких проблем, – довольно размышлял Канлар, чуть покачиваясь на стуле и не вникая в ход дальнейших рассуждений на совете, – да и ниийскому королю теперь нечего возразить».

Это к юной королеве он мог делать странные заходы – к овеянному военной славой королю он точно будет относиться осторожнее и уважительнее!

Мысль о военной славе князя, впрочем, заставила Канлара досадливо поморщиться: в этом обстоятельстве были и свои минусы. Махийцы точно не обрадуются воцарению своего военного соперника, и самой серьёзной проблемой он теперь видел охлаждение дипломатических отношений с Махией.

Канлар начал мысленно составлять список распоряжений, которые требовалось теперь отдать, чтобы подготовиться к этому охлаждению и минимизировать связанные с ним проблемы.

Совет, меж тем, шёл своим чередом, и, увлечённый своими размышлениями, он чуть не пропустил обращённый к нему королевой вопрос:

– Господин Канлар, что вы скажете о внешнеполитических последствиях этого брака?

Весьма довольный тем, что уже всё взвесил и продумал, он ответил:

– Мы точно утрём этим нос ниийцам, ваше величество, и существенно укрепим свои позиции в отношении Ньона. Но вот с Махией нас точно ожидают теперь проблемы, – завершил свою оценку ситуации он.

– Что ж, не бывает идеальных решений, – безразлично улыбнулась королева, показывая, что её вполне устраивают озвученные перспективы.

…таким образом, дело было решено, и через месяц состоялось торжественное венчание королевы Каи и её троюродного брата, Реамунда Се-Рол, сразу же после венчания и коронованного по всем правилам и традициям.

Недолгий период власти одинокой девушки на троне сменился полноценным союзом правящей четы королевской крови, что было положительно воспринято в народе и укрепило положение Райанци на внешнеполитической арене.

Внутренние дела управления, впрочем, изменились не сильно. Новоиспечённый король не проявлял интереса к государственным делам, предпочитая отдавать своё время военным учениям и охоте. Малый совет он посещал хорошо если раз в неделю, так что большая часть забот по-прежнему лежала на плечах королевы. Советники, впрочем, считали, что оно к лучшему: горячий нрав нового короля был чреват проблемами, и отсутствие у него служебного рвения можно было считать скорее удачей.

Однако, к сожалению, королевские дела не ограничивались одним лишь советом. И если первые месяцы Реамунд честно держал себя в руках и старался соответствовать своему новому статусу, то со временем его положение стало слишком его тяготить.

Король привык к вольной жизни, полной, к тому же, приключений и опасностей. Он был авантюристом по духу и по образу жизни, и суровый, жёсткий этикет королевского двора был ему весьма не по нутру. Вынуждая себя подчиняться приличиям, он всё больше зверел внутренне, и, что вполне закономерно, это стало проявляться и во внешнем.

Впервые Канлар отметил тревожные перемены на приёме в честь приезда нового анжельского посла. В этом мероприятии не должно было быть ничего сложного. Анджелия была им дружественной страной, а с учётом того, что сам Канлар был анжельцем, решать проблемы на этом направлении ему удавалось с особой лёгкостью. Канлар не ждал от приёма беды; а зря.

От короля не требовалось ничего сложного: просто почтить мероприятие своим венценосным присутствием, высказать любезный комплимент убранству в анжельском стиле и посвятить с четверть часа любезной беседе с послом. Какие могли возникнуть трудности? Посол прекрасно владел райанским, сам Канлар находился рядом и мог помочь с анжельским, если бы вдруг возникла такая надобность. При короле была и королева, которой гораздо лучше удавались любезные светские беседы, так что всегда можно было рассчитывать на то, что в крайнем случае она возьмёт разговор в свои руки и выразит всю полагающуюся регламентом королевскую любезность сама.

Реамунд, однако, пребывал в сквернейшем расположении духа, поскольку вместо разлюбезного его сердцу смотра с показательными боями был вынужден тащиться в излишне украшенную залу, премерзко пропахнувшую ландышами, которых сюда принесли в избытке. Необходимость в нелепом парадном одеянии тратить время на пустую светскую болтовню тяготила короля весьма и весьма.

Разговор с послом сразу не задался; Реамунд был откровенно холоден и недоволен. Кая, как могла, пыталась смягчить это впечатление, но, чем дальше, тем больше у посла возникало вопросов, не является ли поведение его величества знаком нерасположения Райанци к Анджелии.

Подозрение посла переросли в уверенность, когда Реамунд, не закончив разговора, отвернулся и заговорил с кем-то из своих приближённых.