Исцели Меня. Часть первая.

глава 6

Мне снились какие-то люди в чёрных балахонах. Среди них был отец. Никакого сюжета, лишь бессвязные вспышки.

Вот мама, заливаясь слезами кричит: «Не позволю»! Я никогда не видела её в таком состоянии, глаза пылали истинным гневом, а в голосе сквозила ярость вперемешку с отчаяньем, причина которого для меня осталась загадкой.

Снова люди. Лица скрыты под капюшонами. Они читают молитвы на непонятном языке. Возможно латынь, но я не уверена. Встав в круг, склонившись над каким-то саркофагом, они пугающе мычат, раскачиваясь из стороны в сторону.

Наш старый дом в Фениксе, он всё тот же и в то же время что-то изменилось. Под его крышей я больше не чувствую себя безопасно. Плетусь в гостиную и вижу на полу Сандру. Она лежит возле дивана, не шевелясь. Взволновано подбегаю к ней и тут же в ужасе пячусь назад. Повсюду кровь… Так много крови и стеклянные глаза матери… Крик застревает костью в горле, но картинка снова меняется.

Отец. В его голосе столько боли, глаза безлики.

- Прости меня, принцесса!

- За что папа? – и видение исчезает, как мираж в пустыне, стоит только к нему приблизиться.

Человек в балахоне. Солнечный свет слепит глаза, отражаясь от какой-то зеркальной поверхности. Неуловимое движение и я чувствую, как холодный метал, причиняя нестерпимую боль, входит в плоть в районе солнечного сплетения. Трудно дышать, я падаю на колени… Но пуще физической боли меня мучает вопрос: «За что»?

Пустота, леденящая душу пустота... Лишь только бездонные, голубые глаза, смотрят на меня невидящим взглядом.

- Адам… - беззвучно шепчут мои губы, - Адам, дай мне руку…

Он пристально разглядывает моё лицо, словно ищет что-то, но не находит, и осознавая это безвольно опускает ресницы. Ему больно... почти так же как мне, но я ничего не могу сделать для того чтобы облегчить наши страдания. Как же мне хочется сказать, что всё будет хорошо, что я рядом, но сил нет даже на то, чтобы пошевелиться и кажется я умираю…

* * *

31 октября.

Я открыла глаза и посмотрела на часы, стоящие среди груды книг на прикроватной тумбочке.

6:32. Ещё рано, но мне уже не уснуть.

Достав из-под подушки дневник, вести который (к удивлению) вошло у меня в привычку, я села и облокотившись о спинку кровати, раскрыла тетрадь, укладывая её на колени.

За окном был конец октября. Уже несколько дней шли дожди, наводя на грустные мысли, с началом фразы: «А если бы…»

А если бы мама и папа остались вместе? А если бы мы не переехали в Блэкфорт? А если бы я не ответила на тот поцелуй?

Взгляд устремился к письменному столу где стояла изящная, серебряная рамочка - подарок Стэнфорда. Из-под стекла на меня смотрела вполне счастливая молодая пара, открытые улыбки, крепкие объятья, горящие глаза, но почему-то я не узнавала себя на этом снимке.

Я помню тот день. В школу мы приехали с Сюзанной, потому что Джас пообещал Заку отвести того в аэропорт, ведь прилетела его девушка Мия, поступившая прошлой осенью в Чикагский педагогический колледж.

- Это тебе, в благодарность за целый месяц терпения, - сказал тогда Стэнфорд, протягивая плоскую синюю коробочку, перевязанную белой лентой.

Я почувствовала себя стервой, ведь помнила про дату, но намеренно не акцентировала на ней внимание, надеясь, что и Джастин не станет.

- Спасибо, я не думала, что нужно готовить подарки. Дата ведь незначительная.

- Незначительная? Кейт, это самый важный день в моей жизни за последнее время! Но ты не переживай, я не ждал подарка, просто хотел поднять тебе настроение с утра.

Не знаю, почувствовал ли тогда Стэнфорд мою неискренность, ведь я и сама до конца не понимала, что чувствую. С одной стороны, мне нравился Джастин, даже очень. Мне было с ним легко, он забавный, добрый, заботливый и разумеется симпатичный, очень симпатичный. Но когда Сюзанна спрашивала люблю ли я его, я не могла подобрать слов которые устроили бы подругу, отвечая сухое – «наверное», при этом каждый раз ловя себя на мысли, что если бы любила по-настоящему, то вряд ли бы испытывала подобные терзания.

Задумчиво вздохнув, я посмотрела в окно и невольно улыбнулась. Солнце. Впервые за последнюю неделю. Как же противоречива жизнь. Иногда совершенно незначительное явление, способно в миг изменить твоё отношение ко всему происходящему, в то время как глобальные события не в состоянии заставить действовать.

Открыв дневник, я принялась изливать душу чистым страницам:

«Дорогой дневник, прости, за долгое молчание, просто я никак не могла привести мысли в порядок.

Кажется, жизнь налаживается...

Уже почти два месяца я работаю в «Весёлом Роджере». Пока всё идет не плохо. Зак классный парень, очень помогает мне! Теперь я с гордостью могу сказать, что наверняка знаю чем скотч отличается от виски и почему живое пиво темнее пастеризованного. Остальные ребята тоже весьма приветливы, за исключением Келли. По-моему она меня недолюбливает, но я никак не могу понять за что.
Денег вполне хватает, я совершенно не завишу от бабушки и мамы. Ещё было бы не плохо обзавестись машиной, а то Джастину приходится делать большой круг заезжая за мной в школу, но пока я скопила недостаточно.