Исцели меня прикосновением (бонус)

Та самая ночь

— Что это за место? — спрашиваю с придыханием. Меня волнует то, что я вижу, и он, устроившийся сзади. Аж дух захватывает. Саша медленно ведёт горячей ладонью по животу, который тут же тяжелеет, и обнимает второй рукой, положив подбородок ко мне на плечо.

— Нравится? — я чувствую его возбуждение, оно смущает и пьянит одновременно. Я чувствовала его и раньше, множество раз, но сейчас всё иначе.

— Очень. Это твоя квартира?

— Наша. Мы будем жить здесь с тобой вместе.

На меня сначала словно ледяная лавина обрушивается, но не давая возможности понять что происходит, тут же погружают в пекло.

Дыхание становится тяжёлым и частым, тело горит и бьёт мелкой дрожью, оно начинает жить своей жизнью. Совершенно не слушается. Не поддается контролю.

— Если ты конечно не против, Кристина. — еле касаясь ведёт кончиком носа по шеи, хрипло шепчет на ухо.

Он просит согласия.

Я вижу как ему тяжело. Держать себя в руках, не послать всё к чертям собачьим и сорваться. Его лихорадит, и меня тоже.

— Согласишься? — напрягается ещё больше. В объятьях зажимает сильнее. Замирает. Ждёт.

Я счастлива лишь с ним. И никому не позволю всё разрушить.

— Да. — несмело срывается с пересохших губ полушепотом.

Эхом разносясь в тишине по комнате.

— Да. — чуть громче и увереннее. И это зелёный свет. Очередная попытка перейти границы, только теперь нет путей к отступлению.

Я прошла по тонкому канату, к тому, кто запал в моё сердце, и теперь стоя на краю обрыва смеюсь.

Короткое слово, решающее так многое.

Сегодня наша ночь, и она будет бесконечно длинной. Сегодня точно всё изменится.

Саша перебрасывает волосы на одну сторону и покрывает поцелуями открытый участок шеи. Медленно, трепетно, робко, слегка касаясь. Один, второй, третий, четвертый...десятый... Я сбиваюсь со счёта, вместе с окончательно сбившимся дыханием.

Тело горит. Сознание как в тумане.

Его губы — раскалённые угольки, обжигают и оставляют ожоги на коже. Руки ловко справляются с пуговицами на рубашке, ткань скользит по плечам гоняя стаями мурашки.

Ещё один этап, до которого мы доходили пару раз. Сейчас он развернет меня к себе лицом, медленно стянет с себя футболку и набросится с обжигающим поцелуем, а потом всё оборвется. Но вопреки моим ожиданиям Саша поступает иначе. Он оставляет горячие поцелуи между лопаток, возвращаясь снова к шеи, мочке уха, одновременно оглаживая живот, поднимаясь рукой все выше и выше, до задержки дыхания и электрических импульсов, пробивающих меня насквозь.

Ох...

Не сдерживаю рвущийся наружу стон, когда ловкие пальцы скользнув под ткань бюстгальтера задевают напряжённый сосок. Они играют с ним, превращая меня в сплошную вибрирующую массу. Пульс грохочет в висках, сердце норовит вырваться наружу, внизу живота всё пульсирует и трепещет.

— Са-ша-а... — с придыханием произношу имя любимого, в попытках то ли остановить, то ли продолжить быстрее. Я не понимаю себя, теряю связь с реальностью, всё, что сейчас испытываю — со мною впервые.

Я горю. Тлею в его руках.

И кажется, медленно умираю.

Его ласки — пытка. Поцелуи — пекло, в которое он бросает меня снова и снова.

— Девочка моя. Родная. Милая. — хрипло шепчет между поцелуями, скользя свободной рукой по плечу, шеи, скуле, очерчивая контуры губ, слегка надавливая на них, поддевая пальцами лямочку, а затем виртуозно расстегнув маленькие крючки, освобождает напряжённую грудь для дальнейших ласк.

Я думала, что не может быть мучительнее, чем сейчас. Не думала, что может быть настолько жарко и томительно. Но оказавшись к нему лицом к лицу, я рассыпалась окончательно. Его горящий желанием взгляд испепелил меня.

Безумный. Жаждущий. Прекрасный.

Он манил и пьянил, погружая всё глубже и глубже в пучину, поглотившую полностью радужку его глаз. Я тонула в них, забываясь, отрезая себя от действительности.

Он дышал часто и рвано, в такт моему дыханию. Глаза в глаза. Пара минут на паузе. Саша словно проверял мою выдержку, пытался понять, насколько далеко я пойду.

Я хочу попробовать. Только с ним я хочу перейти границы.

Порочная улыбка, решимость, и мои губы в его плену. Он понял меня без слов. Напористо, жгуче терзает губы, проникая глубже. Словно наказывая, за столь долгое ожидание. Руки не уступают языку, такие же требовательные и настойчивые. Зарываются в волосы, оглаживают грудь, талию, бедра, срывая гортанные стоны.

— Прикоснись ко мне, Кристина. — на миг останавливается, чтобы снять с себя рубашку и стянуть брюки, а затем вновь возобновить страстный танец языков.

— Мне страшно. — признаюсь, когда он отрывается от губ, переключаясь на шею. Действительно страшно перед неизвестностью и тем, что может меня ожидать.

— Не нужно бояться. — шепчет хрипло. — Смелее, любимая. Прикоснись. Ты ведь этого хочешь. Я пока ничего не делаю. Ничего такого...

Не делает? А что же будет когда начнёт?

Сглатываю.

Его глубокий голос околдовывает, подчиняет, лишает воли. Он как змей-искуситель заманивает в расставленные сети. Дрожащими пальцами очерчиваю рельефные руки, легонько касаюсь шрамов на груди. Я знаю его тело, но сейчас прикосновения дарят иные ощущения. Его кожа — раскаленная лава, которая обжигает, тягуче перетекая в меня. Мы оба дрожим, охваченные желанием.

В какой-то момент, Саша словно не выдерживает, окончательно сойдя с ума, с рычанием подхватывает под бёдра, отчего мне приходится схватиться за плечи, и валит на кровать.

— Кристи-и-ина, что же ты со мной делаешь? — нависает сверху, слегка придавливая собой. Так близко и так горячо. Словно умалишенный целует меня повсюду, клеймит, уделяя внимание каждому сантиметру кожи. Не успеваю ничего понять, как поцелуями покрывается живот. Ловко расстегивает пуговицу на джинсах, и смотря в глаза, медленно стягивает их, ненароком касаясь кожи.

А потом начинается настоящее безумие.