Ищи меня на Амон-Руд

Отыскивать в сумерках дорогу становилось все труднее. Каждый раз, когда на землю опускалась ночь, Турин начинал завидовать эльфам. Много бы он дал за возможность видеть в темноте так, как они. Над лесом появился подернутый облаками размытый круг луны, немного посветлело, идти стало проще, и от размышлений о зрении Перворожденных и об эльфах вообще Турин, как часто бывало, перешел к воспоминаниях о Белеге. Эти мысли приходили сами собой, почти каждый день, несмотря на то, что прошло очень много времени после их расставания. Где сейчас Белег? В Дориате, должно быть, все там же, на границе... А мог бы быть здесь, шагать рядом. Здесь он приносил бы не меньше пользы в борьбе с Врагом, чем на службе у Тингола…

Турин услышал в темноте тихий плеск, нашел ручеек и жадно напился. В кольчуге было жарко, но ему и в голову не приходило снять ее даже ненадолго. Он давно забыл, что такое быть в безопасности. Орки преследовали его и Орлега почти сутки, и несколько часов назад выгнали-таки на тракт. Там Орлег и остался, пробитый множеством стрел с черным оперением.

Несколько минут Турин сидел под елью, прислонившись спиной и вытянув ноги, и думал о том, что сейчас происходит в лагере. Хотелось бы надеяться, что разбойники дождались его, несмотря на то, что он порядком задержался. Но, подумав о том, что люди могли уйти, он спросил сам у себя: «А меня очень это огорчит?», и ответил: «Нет». В последнее время он все чаще ощущал какую-то давящую усталость, тоску. Мог ли он несколько лет назад представить, что из воина, состоящего на службе у владыки Дориата, станет вожаком разбойничьей шайки? И теперь намного ли он и его люди лучше тех орков, что разграбили хутора и погнали отряд пленников?.. Разбойникам были безразличны пленные, но их очень интересовала орочья добыча, потому-то Турин и Орлег отправились на разведку. Турин оправдывал себя тем, что должен ведь его отряд как-то существовать. Так или иначе, разведка не удалась, перепуганные орки перебили пленных и скрылись.

Потом он подумал о том неуловимом преследователе, который давно движется за их отрядом. Эта слежка раздражала и выматывала, потому что, когда соглядатай оказывался слишком близко, приходилось спешно снимать лагерь и уходить дальше. Изловить его не было никакой возможности. Турин часто подумывал, что неплохо было бы сделать какую-нибудь ловушку, но жаль было тратить время, и он вел своих людей все дальше и быстрее, в надежде, что тайный преследователь в конце концов отстанет. Сейчас он подумал о том, что отряд уже много дней оставался на одном месте, и соглядатай, должно быть, тоже крутится где-то поблизости. «Не попробовать ли поймать его, прежде чем двигаться дальше?.. Ладно, там видно будет...» Турин поднялся и пошел дальше.

В лагере, несмотря на поздний час, бодрствовали все, а не только часовые. У входа в пещеру горел большой костер, но разбойники почему-то столпились чуть поодаль. Перед ними, прижавшись спиной к дереву, стоял человек. Приглядевшись, Турин понял, что тот привязан к толстому стволу. Окружавшие его мужчины гомонили, перебивая друг друга, и Турин уловил только то, что они переругиваются на тему: убить пленника или еще немного подождать. Они были так увлечены своим спором, что не обратили внимания на появившегося за их спинами вожака. Андрог принес горящую головню, пламя осветило лицо пленника, и Турин застыл. Он увидел светлые длинные волосы, твердую линию подбородка, плотно сжатые губы и знакомые слегка приподнятые к вискам серые глаза, спокойные, несмотря на явную боль и безмерную усталость во взгляде. Это был тот, о ком Турин думал в пути и кого так мечтал увидеть в последнее время.

— Белег!.. – он сорвался с места. Разбойники отшатнулись, он задел кого-то плечом, почти сбил с ног, выхватил нож, полоснул по веревкам, и Белег как стоял, так и рухнул ему на руки.

Выяснив, что тот, кто столько времени крался за их отрядом, сказал правду и действительно является другом предводителя, разбойники быстро утратили интерес к бывшему пленнику. Большинство отправилось спать, несколько человек остались у костра. Турин снял кольчугу и спустился к ручью. Ночь была теплая, пасмурная – предвестница плохой погоды. В воздухе звенели невидимые комары. Он ополоснулся ледяной водой, ножом соскреб отросшую за последние недели бороду и потом несколько минут стоял на берегу, глядя на темную быстро бегущую воду. Из лагеря доносились приглушенные расстоянием голоса, в ручье мелькали отсветы костра. Сколько же Белег шел за их отрядом? Долго, дольше месяца… Турин вспомнил изможденное лицо товарища, освещенное горящей головней, и у него снова, как в первую минуту, перехватило дыхание и закололо в груди.

Когда он поднялся по скользкой тропинке в лагерь, у костра уже никого не осталось, часовые скрывались в кустарнике по периметру лагеря. Турин тихо прошел в пещеру. Белег неподвижно лежал возле стены, но он не спал – в темноте поблескивали открытые глаза. Турин взял его руку, стараясь не задеть воспалившиеся следы от веревок:

— Как ты?

— Лучше, чем было. Не беспокойся, завтра совсем приду в себя.

Турин расстелил плащ, разулся, сделал из куртки подушку себе и другу и лег рядом с ним.

— Веселый у тебя отряд, - негромко заговорил Белег, в темноте повернув к нему лицо. – Давно ты с ними?

— Давно, - неохотно ответил Турин.

— Помощник твой, похоже, эльфов не очень-то жалует.

— Андрог? Он никого не жалует кроме тех, кого считает своими товарищами.